"Антон Первушин. При попытке к бегству... Повесть [Повесть написана в" - читать интересную книгу автора

- Не понимаю, - сказал Вадим, выпрямившись. - Он жив, но будто в
анабиозе...

Наступившую за его словами тишину вдруг нарушил скрип открывшейся
двери. Из чёрного проёма вышла серым призраком и уселась на пороге
крупная большеголовая собака с маленькими, торчащими вверх
треугольными ушками и с круглыми навыкате глазами под массивным
лбом.

- Люди, - сказала собака. - Человеки. Снова люди. И лезут и лезут.
Сами не знают зачем, а лезут, - собака зевнула. - Лезут и
переделывают. Переделывают миры, переделывают других. Себя бы
сначала переделали, - собака подняла переднюю лапу и стала что-то
сосредоточенно выкусывать между когтями; гортанный голос её от того
стал ещё более невнятен. - Вот ты, например, - темный взгляд
огромных глаз собаки остановился на Водолее, - Григорий Серосовин.
Прекрасный работник, но груб. Или ты, Сандро Мтбевари. Стареешь, а
всё на той же должности. Несправедливо, а ты рад, что хоть это
перепадает. Или ты, Вадим Дубровин. Трудяга, но в душе - примитив.
Меняться вам надо, ребята. И в лучшую сторону. Меняться, а не
Странников искать...

- Это же голован! - сказал звенящим голосом Серосовин.

И от ясных, чётких звуков его речи наваждение мгновенно прошло.
Никакой большеголовой собаки на пороге не было - сгинула,
испарилась. Сейчас же Хайра в сугробе зашевелился и заворчал
пьяненько: "Ниоба-Ниобея, скучаю по тебе я!...". Вадим сплюнул:
"Опять напился, свинья! Где только успевает ухватить?". А над
лагерем зазвучали пронзительно тоскливые голоса перекликающихся
постовых ночной стражи.

- Впер-рёд! - зарычал Серосовин и, выхватив меч, устремился к двери
в барак.

Сандро и Вадим последовали его примеру.

Помещение барака было ярко освещено. А из каторжан здесь было
почему-то только двое. Причем, один из них, Гарайра, раздетый
догола, висел на стене, распятый вниз головой при помощи хитрой
системы ремней; а второй - в новенькой рабочей робе, сидел за грубо
сколоченным столом, лицом к Гарайре и вызывающе спиной ко входу, и
низким голосом с неудобоваримым акцентом вёл допрос:

- Итак, я повторяю, - говорил он, - кто и с каким заданием прислал
тебя сюда?

- Я здесь живу! - сдавленно промычал Гарайра, лицо которого было
багровым от прилившей крови.