"Аркадий Алексеевич Первенцев. Люди одного экипажа " - читать интересную книгу автора

слипшиеся волосы, бледный лоб. Ему не спеша бросили конец. Боцман,
руководивший операцией по спасению, не торопился. Краснофлотцы, схватившись
за поручни, что-то кричали летчику и сучили кулаками.
Летчик быстрее заработал руками, замелькали его ладони. Ухватившись за
канат, он притянул его ближе к груди. Краснофлотцы, подтащив его метра на
два от борта, перенесли канат к корме. Он раскрыл рот, блеснули зубы, он
что-то закричал, но вот голова его окунулась в гривастую струю; выпрыгнув
почти наполовину из воды, он закричал и снова исчез.
Баштовой был сейчас похож на одного из персонажей репинской картины
запорожцев, пишущих письмо султану.
- Вытаскивайте его! - приказал Дубонос.
- Будете говорить с ним? - спросил Горигляд.
- Зачем он мне?
- Куда его?
- В таранный отсек.
- Есть, в таранный отсек!
Лейтенант весело спустился по трапу.
Дальше путь проходил спокойно. Над кораблями барражировали истребители.
Обнаженные скалистые берега проплывали перед глазами. Губанов сидел в
кают-компании и ел вареную свеклу, круто посыпая ее солью. Пальцы его
окрасились.
- Можно? - спросил Дубонос, нацеливаясь в тарелку.
- Пожалуйста, Петр Николаевич...
- Помогает от желудка? - спросил Дубонос.
- Точно не знаю... Просто люблю. Мне всегда кок варит свеклу.
- На тральщике меня угощал командир апельсинами королек. Тоже
темно-красный, такой же, - сказал Дубонос, с аппетитом раскусывая бурак.
- А я апельсины не люблю, - сказал Губанов, - они кислят.
- А я не люблю халву. - Дубонос засмеялся. - Помню, в детстве еще, в
Николаеве, я на спор съел коробку халвы, и после того так опротивела...
- Теперь халвы нет, - серьезно заметил Губанов, - а ореховую халву я
любил.
Они съели тарелку свеклы, вытерли руки и поднялись на палубу, ни слова
не сказав о недавно проведенном бое, о своих впечатлениях. Только когда
Губанов взялся за поручни, чтобы снова нырнуть вниз, так как опытное его ухо
уловило какие-то чужие звуки в правом моторе, Дубонос спросил:
- Как во время этого приключения, - он покрутил пальцем, - вели себя
мои критиканы?
- Гетман и Ковтун? - догадался механик.
- Да.
- Как нужно вели себя - работали, - сказал механик и скрылся в люке.
- Как будто всю жизнь воевал наш механик, - сказал Дубонос Баштовому.
- Воевать не страшно, товарищ командир, - приподнимая круглые свои
брови, точно нарисованные углем на красном лбу, ответил боцман, - не
страшно, когда с пользой. Вот в первом году было трудно воевать, горько. А
теперь веселее. Идем к прежним крымским базам. К родному Севастополю.
Наверное, скоро начнем немцев со всего водоплеска вытряхивать, товарищ
командир.
- Почему так думаешь, Баштовой?
- Все потащили к фронту. Вчера ночью над берегом десятка три лайб и