"Ник Перумов. Зона магов ("Техномагия" #3)" - читать интересную книгу автора

парень, я, честно говоря, думал, что ты покрепче... Совсем раскис, как я
погляжу. Твердислав не повел и бровью. Слова больше ничего не значат. Ничто
уже ничего не значит. Ни слова, ни поступки. Убитым не положено желать или
чувствовать. Они убиты. - Ты это прекрати! - внезапно гаркнул Исайя, хватая
Твердислава костлявыми пальцами за подбородок и вздергивая безвольно
мотнувшуюся голову. - Вождь ты, боец, или кукла, травой набитая?! Когда-то
он сам, Твердислав, вздергивал такими же точно словами захандрившх в дальнем
походе мальчишек, если те принимались жаловаться на усталость и прочее.
Помогало. Кровь бросалась к щекам, ребята стискивали зубы, вставали, шли,
тащили... Но они-то были живыми! А не мертвыми, как он! - Ерунда! - Исайя
даже топнул босой ногой по колючему песку, скривился, даже зашипел от
боли. - Сам же думал недавно - мол, мыслю, ergo существую! Мертвые думать не
могут, и ходить между прочим то... Исайя внезапно осекся, и вид у него
сделался донельзя сконфуженным, словно он только что с пеной у рта
доказывал, что дважды два - пять, почти уже доказал, но в этот самый миг
очень некстати вспомнил таблицу умножения. - Но мы же мертвые, Исайя, -
нехотя проговорл Твердислав. Слова царапали рот, словно колючий песок под
ногами - слова понимали свою ненужность и никчемность. - Мы ведь сгорели. В
"Разрушителе"... Плечи Исайи несколько поникли, хотя он изо всех сил
старался держаться прямо и бодро. - Да, сгорели, - признался он наконец. - В
"Разрушителе", ты прав. Твоя подружка Джей оказалась шустрее, чем я думал.
Помнишь ее последний маневр?.. - Нет, - равнодушно сказал Твердислав. Ему не
было никакого дела до этой "подружки Джей". Он убит. И Всеотец не дал ему
достойного посмертия... - Ну, помнишь, не помнишь - вставай, - поднялся
Исайя. - Надо дальше идти, иначе от жажды умрем. Не хочется мне в этот лес
соваться, да еще нагишом, но тут уж ничего не поделаешь. Осторожнее ступай
здесь, по песку тут идти, словно по иголкам. Твердислав пожал плечами. Ему
было абсолютно все равно. Тем не менее за Исайей он пошел уже сам. Тело,
кажется, никак не желало мириться со статусом трупа. Босые ноги увязали в
сыпучем, колючем песке. Твердислав смотрел, как вздрагивает и кривится при
каждом шаге Исайя; хорошо еще, что пятки бывшего вождя давно уже загрубели,
превратившись в подобие камня. Чем ближе к лесу, тем ощутимее становился
запах гнили. Из чащи, противореча всему на свете, в лица тянуло тепловатым
ветерком, оставлявшим на коже явственное ощущение нечистоты, словно ветер
этот зарождался над отвалами какой-то исполинской бойни. Исайя со вздохом
остановился. Высыхающий на лице пот оставлял белые разводы - такого
Твердиславу видеть еще не приходилось. - Все земли колена Израилева за
глоток воды, - хрипло каркнул Исайя. Твердислав не сразу понял, что его
спутник так пытается пошутить. Правда, в чем тут заключалась соль, юноша не
понял. Слова "Колена Израилевы" ему ничего не говорили. Деревья - если,
конечно, это были деревья - медленно протягивали к пришельцам гладкие,
лишенные коры коричневые ветви, гибкостью неприятно напоминавшие змей.
Колючий песок кончался, деревья поднимались из темно-серой почвы; вместо
привычной травы ее покрывала какая-то белесая труха. "Здесь пахнет
смертью!" - сказал бы прежний вождь Твердислав. Да что там вождь Твердислав,
самый неразумный малыш его клана без памяти убежал бы отсюда. Однако иной
дороги просто не было - за спинами, насколько мог окинуть глаз, тянулась,
уходя аж за самый горизонт, ярко-зеленая пустыня. Самому Твердиславу было
без разницы, где отбывать несчетные века определенного ему посмертия, однако
Исайя придерживался явно иного мнения.