"Ник Перумов. Выпарь железо из крови..." - читать интересную книгу автора

поправила волосы. И - ага! - наткнулась на мокрый рейнджерский взгляд.
Охо-хо... до чего ж достали этими своими взглядами... козлы.
Сонина внешность - ее лучшее оружие. Никому и в голову прийти не
может, что худенькая, невысокая, едва метр шестьдесят, девчонка с вечно
потупленным взором оказывается, носит при себе "Узи" с полным
боекомплектом, по ночам, случается, палит в патрульные "Брэдли" из
величайшего сокровища ее ячейки - облупленного старого РПГ, или деловито
всаживает пулю в лоб очередному коллаборацинисту прямо в его кабинете...
Соня-Смерть, как ее зовут в питерском подполье.
Костик и Мишаня - типичные хипаны. Тощие, в вечных своих банданах,
латанных джинсах и поношенных кроссовках. Длинные волосы у обоих собраны в
девчоночьи "конские хвосты"; предплечья разукрашены татуировками, в ушах
по три серьги. Ныне больше всего подозрений вызывают как раз те, что ничем
не выделяется...
Машка - полная им противоположность. Машка толстая, носит очки, а
вдобавок еще и стрижена под ноль. Экстраваганц. На серьезные дела ее берут
редко - только когда надо обеспечить огневое прикрытие с дальней
дистанции. Соня не знает, где Машка так выучилась стрелять, но, дай ей в
руки самую разболтанную, самую расхлябанную "драгуновку" или "калаш" или
штатовскую "ар-пятнадцать" - и через пару-тройку минут Маша положит в
яблочко девять пуль из десяти - с предельной дистанции, когда и саму
мишень-то едва видать. А еще очкарик!
Досмотр шел скучно. Фермеры на пестовском поезде ездят
благонамеренные, дозволенное им (в обмен на продовольственные поставки тем
же рейнджерам) для обороны от дезертиров и инсургентов гладкоствольное
охотничье оружие с собой не таскают. А неподакцизный самогон даже
негры-десантники за нарушение не считают. Говорят, очень они в 82-й его
уважают. Ну прямо как у Ильфа и Петрова.
- Уснула, красавица? Документы! - рявкнули у нее над самым ухом.
Не заметила, как и до контроля добрались.
С видом послушной пай-девочки Соня протянула усталому городовому
документ - запаянную в пластик карточку с двумя цветными поляроидовскими
фото - фас и в профиль, фамилией, именем, отчеством - по-русски и
латиницей; на обороте плотными рядами шли отпечатки ее пальцев.
Городовой сунул карточку в сканер.
- Руки клади, - в тысячный, наверное, за сегодня раз приказал он.
Разве ж мы можем не слушаться, дяденька? Мы девочки хорошие,
университетские, послушные, ни в чем предосудительном не замешаны, члены
Российско-Американской Лиги Друзей, во время Установления Международного
Контроля проявили лояльность, досье у нас чистенькое-пречистенькое...
Как наутро простыня у новобрачной. Нынешней, конечно.
- Корабельникова... София Юрьевна... православная... номер
социального страхования... совпадает. - забубнил городовой. - Словесный
портрет... совпадает. Отпечатки пальцев... совпадают. Это ж какая-такая
Корабельникова? Уж не Юрия ли Палыча Корабельникова, первого
заместителя...
- Она самая, - елейно пропела Соня.
- Ишь ты! - удивился городовой. - Ну, хоть вы и дочка... а закон для
всех один. Рюкзачок сюда извольте!..
Обычно городовые на шмоне все делают сами. У них и оружие-то смешное