"Ник Перумов. Алмазный меч, деревянный меч (Книга первая)" - читать интересную книгу автора

Агата ловко увернулась от хлестнувшего совсем рядом кнута. Заклинатель
змей разочарованно чертыхнулся.
- Доброе утро, господин Еремей, - медовым голоском пропела Агата,
ухитрившись на бегу сделать реверанс. Ухватилась за борт повозки и одним
движением оказалась внутри.
В фургоне господина Онфима было тепло. Печек тут имелось целых две,
причём одна - обложенная камнями. В обоих уже горел огонь. Возле печек
толкались братцы-акробатцы, крайне раздосадованные таким оборотом событий.
Физиономии у обоих покрывала сажа. Господин Онфим возлежал на
сундуке-кассе, покрытом в четыре слоя одеялами. Рядом суетилась
Таньша-Смерть, поднося дымящиеся плошки.
Да, небывалое дело. Господин Онфим погнал свою любовницу готовить!
Обычно этим занималась рабыня-Дану; сегодня, видать, случилось что-то
особенное.
Утруждать себя приветствиями хозяин цирка не любил. Даже с Таньшей он
разговаривал, как правило, так: "Ну, готова? Сколько ждать можно? Задирай
юбку, стерва, и нагибайся! А вы отвернитесь, скоты..."
- Мы проезжаем остатки Друнгского Леса, - прошипел Онфим. - Сейчас
сделаем остановку. И пройдёмся. Вдвоём с тобой. Бери свои причиндалы. Да
не заставляй меня ждать! Не то...
- Да, господин Онфим, - Дану низко поклонилась.
"Грязные свиньи. Друнгский Лес! Западная граница земель Дану...
последний оплот. Я знала, что он окажется на нашем пути... Он звал меня,
он узнал меня за десяток лиг - однако не смог разглядеть ошейник на моей
шее... Великие Боги, Онфим, оказывается, неплохо знает историю!.. И мне
вновь придётся смотреть, как нога жалкого хуманса попирает священную землю
моих отцов!.."
Однако сделать она всё равно ничего не могла. Ошейник заклепали умелые
чародеи.
Онфим отбросил одеяла. В тёмно-зелёном охотничьем кафтане, в высоких
сапогах и с кривой арцахской саблей на поясе он совершенно не походил на
содержателя бродячего цирка, недавно разменявшего шестой десяток,
отрастившего изрядное брюшко, большого любителя пива и женщин - как
человеческих, так и нечеловеческих рас. Невесть куда исчезли одутловатые
щёки, а блёклые глаза горели настоящим, живым огнём - такого не случалось
даже в самые счастливые моменты его жизни, когда он считал выручку.
- Я жду, - холодно напомнил он. Агата молча поклонилась.
- Еремей! Останавливаемся, - скомандовал Онфим.
Братцы-акробатцы глядели на Дану злыми крысиными глазками.
Догнать головной фургон, схватить тёплый плащ - единственную
оставленную ей вещь, натянуть дорожные сапоги было делом одной минуты.
Повозки со скрипом остановились; Кицум, разинув рот, глядел на хозяина.
- Господин... Господин Онфим! - от испуга он хрипел и спотыкался чуть
ли не на каждом слоге. - Дожди... господин Онфим...
Агата едва не упала, заметив улыбку на тонких бескровных губах
хозяина.
- Всё в порядке, Кицум. Я всё предусмотрел. В том числе и эту
остановку. Ждите нас... мы недолго, самое большее - до вечера. А чтобы у
горячих голов поубавилось соблазну удрать вместе с фургонами и деньгами,