"Ник Перумов. Алмазный меч, деревянный меч (Книга первая)" - читать интересную книгу автора

сомкнула бы глаз до утра. Очень болел старый шрам на шее - к дождю. Старый
и страшный шрам... очень страшный...
Опять дорога. Будь она проклята. И вечное "...покуда Ливень не
нагнал...", в разных вариациях повторяемое всей без исключения труппой.
Да, здешний Ливень действительно мог бы именоваться именно так, с
большой буквы. Он и впрямь должен был не "зарядить", а нагнать - мрачное и
тёмное, небесное воинство шло с востока, горизонт клубился чёрным, словно
там, вдали, полыхали невиданные пожары - но обо всём, что касалось
Смертных Ливней, люди старались говорить самыми обычными словами, как
будто это могло уберечь от льющейся с небосвода смерти!
На сей раз эти слова произнёс Кицум, старый клоун, никогда не
расстававшийся с бутылкой. У него уже здорово тряслись руки, а изо рта
пахло какой-то алхимической гадостью, даже когда он - редкое дело! -
случайно оказывался трезв. На помост он выходил только после "маленького
глоточка на удачу". Объём "глоточка" менялся от двухкулачной кружки до
целой бутыли забористого гномьего "Каменного жара".
Она поёжилась, тщетно пытаясь сберечь последние остатки тепла. Всё,
сейчас её поднимут. Фургон остановится самое большее на несколько минут,
набрать воды в придорожном колодце, а затем потащится дальше, через
лесное, буреломное безлюдье, через Суболичью Пустошь, отделявшую славный
град Хвалин от не менее славного града Острага.
"...Только бы успеть, покуда Ливень не нагнал..."
Они не останавливались на ночлег. Не разводили на привалах огня. Пищу
кое-как варганили на железной печурке, опаса ради вынесенной за борт
фургона.
Потому что, если дождь застигнет в пути, всем им можно читать
отходную.
Не дожидаясь пинка в бок, девушка откинула одеяло и потянулась -
легко, грациозно, словно дикая кошка. Что, кстати, было не так уж далеко
от истины. Заострённые ушки и в самом деле придавали ей определённое
сходство с кошкой - притом именно с дикой.
Агата - из племён Дану. Точнее, Агатой её звали люди - за редкостные
волосы, иссиня-чёрные, чернее воронова крыла; а как звучало её настоящее
имя, никого не волновало.
- А, очухалась... - Кицум сидел на своём облезлом сундучке и пил
дымящийся чай из костяной потрескавшейся кружки. Фургон немилосердно
трясло, однако старый клоун неведомым образом ухитрялся не пролить ни
капли.
Боги! Кицум пьёт сутра чай!
- Давай-ка за дело, остроухое отродье. Вон котлы с вечера нечищены. А
воды за тебя - и сюда и господину Онфиму - Троша натаскал. Дала б, что ли,
парню в благодарность...
Девушка (вернее сказать - девочка; по человечьим меркам она выглядела
лет на четырнадцать, не старше; а сколько по счёту нечестивцев Дану,
всякий верующий в Истинного Бога никогда не станет и задумываться)
насмешливо присела, пальчиками оттянув в стороны складки широких порток.
- Если ты пьёшь чай, то неужто сие значит, что бочонок гномояда
показал дно, о почтенный Кицум, да не опадёт белизна грима с твоих щёк на
помосте? - Агата ловко увернулась от пущенного ей в голову драного башмака
и показала старику язык.