"Лео Перуц. Шведский всадник" - читать интересную книгу автора

Торнефельд. - Меня уже приговорил военный суд.
- Кто же тебя, дурака, просил бить по лицу капитана? Должен был
сдержаться и подождать удобного случая. Не был бы дурнем, служил бы сейчас в
мушкетерах и жил по-человечески. А валяться в снегу да слюни пускать -
последнее дело!
- Но он оскорбил Его Величество! - прошептал Торнефельд, уставившись на
бродягу застывшим взглядом. - Он обозвал моего государя глупым юнцом и
надменным Балтазаром, который прикрывает свое мальчишество словами из
Священного Писания. Да я был бы последней шельмой, если бы позволил говорить
такое о моем короле!
- А по мне - так лучше десять шельм, чем один дурак. И что тебе за дело
до короля?
- Я выполнил свой долг, как подобает шведу, солдату и дворянину! -
гордо ответил Торнефельд.
Бродяга уже совсем было решился бросить мальчишку посреди поля и бежать
куда глаза глядят, но последние слова Торнефельда заставили его вспомнить о
своей бродяжьей чести. К тому же ему пришло в голову, что этот слюнявый
гордец уж давно потерял свое дворянское достоинство и теперь принадлежит к
неисчислимому братству обездоленных, таких же бродяг, как и он сам, и что
бросить его на верную гибель означало бы измену этому великому братству. Так
что вор попытался еще раз урезонить его.
- Вставай, брат, прошу тебя, вставай! - говорил он. - Драгуны скачут за
нами по пятам. Наверняка они ищут тебя. Не хочешь же ты привести на виселицу
нас обоих? Вспомни о профосе[2] - и, кстати, о том, что в имперском и
саксонском войсках дезертиров девять раз гоняют сквозь строй у виселицы,
прежде чем вздернуть!
Торнефельд поднялся и принялся растерянно оглядываться по сторонам. Как
раз в этот момент ветер разорвал колыхавшуюся на востоке завесу тумана, и
вор увидал, что они находятся на верном пути и почти уже достигли цели.
Неподалеку виднелась заброшенная мельница, за которой проглядывали
болото с прошлогодним камышом, луг и одетый лесом высокий холм. Бродяга
хорошо знал эти места. То были владения князя-епископа, которого в народе
называли епископом дьявола. За холмом были расположены его мастерские с
железными молотами и литейной, каменоломни, печи для обжига извести и
кирпича и железоплавильная печь. Там повсюду властвовали огонь и
безжалостные слуги епископа. Когда-то бродяга бежал оттуда, но на всю жизнь
запомнил этот ад и оглашавшие его стенания прикованных к тачкам живых
мертвецов - осужденных на каторгу воров и убийц, а то и просто его
братьев-бродяг, убежавших от веревки, да угодивших в эту жуткую преисподнюю.
В свое время он чуть было не подох от непосильной работы - да и немудрено,
ведь им приходилось вручную разламывать скалы в каменоломнях епископа,
выгребать раскаленный шлак и известь из печей, день и ночь жариться у топок
под узким бревенчатым навесом, который они называли "крышкой гроба". От
постоянной близости огня кожа их настолько огрубела, что они больше не
чувствовали ожогов и ударов кнутов из сыромятной кожи, которыми их подгоняли
надсмотрщики епископского фогта[3].
Вот из этого-то ада вор сумел бежать, но теперь хотел вернуться. Для
него это была единственная возможность выжить в стране, где было больше
виселиц, чем колоколен. Он-то отлично знал, что для веревки, которой суждено
было захлестнуть ему горло, уже давно собрана конопля и свита добротная