"Режин Перну. Крестоносцы " - читать интересную книгу автора

преемник в наши дни. В те дни его визиты, особенно во Францию, не были
чем-либо из ряда вон выходящим событием: все население испытывало к нему
чувства, близкие родственным, что сегодня стало привилегией римских горожан.
Еще не были введены торжественные церемонии и знаки отличия, выделявшие папу
времен Ренессанса: еще нет ни Sedia, ни папской тиары (которую станут носить
с XIII в.). Люди, сбегавшиеся к дорогам, по которым следовал папский кортеж,
видели, как он едет верхом или на носилках в окружении прелатов и клириков.
Его бесконечные разъезды по дорогам Запада способствовали тому, что он стал
близким всему христианскому миру.
Что касается Урбана II, то обстоятельства благоприятствовали росту его
популярности: во-первых, он был французом и его речь, лицо, выдающие в нем
уроженца Шампани, усиливали к нему симпатию народа. В толпе одобрением
замечали, что он был одним из тех монахов, которых его недавний
предшественник, энергичный Григорий VII, извлек из монастырей, чтобы
добавить духовенству свежей крови, обновив, таким образом, коррумпированный
епископат, и, главное, приобщить к реформаторскому труду. Он сам положил
начало реформам, выступив, невзирая на сопротивление князей, прелатов и
самого императора, против торговли церковными бенефициями, симониальных
священников и обычая магнатов назначать своих любимцев во главе аббатств и
церковных епархий.
Едва взойдя на папский престол, тот, кого в юности звали Эдом де
Шатийоном, получивший воспитание у самого Св. Брунона, основателя ордена
картезианцев, должен был вступить в борьбу с императором Генрихом IV и его
ставленником антипапой Гибертом, английским королем Вильгельмом Рыжим и
королем Франции; находясь в почти безвыходной ситуации, изгнанный из Рима,
поддерживаемый в Германии только пятью верными епископами, Урбан постепенно
добился признания своих прав. Он даже отвоевал Рим, где сторонники антипапы
Гиберта, бежавшего в Равенну, удерживали только замок Св. Ангела и храм Св.
Петра, находившийся под императорской защитой. В предыдущем месяце мае папа
даже собрал собор в Пьяченце, где предстал как настоящий вождь христианского
мира. Урбан, обладавший удивительной восприимчивостью к любого рода
деятельности, верховный понтифик по призванию, сумел в молчании и
отрешенности монастырского клуатра выковать себя как борца и завоевателя.
В то время как толпа расходилась после окончания церемонии, Урбан долго
совещался с Адемаром Монтейским. Прежде чем войти в сословие духовенства,
Адемар был рыцарем, сыном графа Валентинуа, владельца замка Монтелимар. Этот
почтенный прелат пользовался полным, вполне заслуженным доверием папы. На
следующий день во всех направлениях отправились посланцы, монахи и
епископские служки, неся письма понтифика с призывом к верным ему аббатам и
епископам собраться на собор, который должен был состояться в Клермоне во
второй праздник Св. Мартина (воскресенье, 18 ноября). На церемонию его
закрытия были приглашены светские бароны и остальное духовенство.
Сам Урбан II покинул Ле Пюи спустя два дня после праздника в
направлении Шез-Дье, где его принял клермонский епископ Дюранд и в тот же
день (18 августа) освятил церковь. Должно быть, этот день был особенно
радостным для папы, бывшего монаха, так как рядом с ним на церемонии
освящения находились трое его товарищей по клюнийскому монастырю: Гуго,
теперь епископ Гренобля, который впоследствии был канонизирован церковью
(Св. Гуго Шатонефский, поддержавший по просьбе Св. Брунона создание его
нового ордена в долине Гранд Шартрез), Одеберт де Монморийон, епископ