"Евгений Пермяк. Горбатый медведь. Книга 2" - читать интересную книгу автора

управляющего Турчанино-Турчаковского. Он, едва унеся ноги из Петрограда,
многое повидавший своими глазами там, знал, что такое отряды Красной
гвардии, как возникают они на заводах в течение нескольких часов.
Турчаковский обладал немалым умом и достаточной дальновидностью. Он в
узком кругу, рисуя перспективы возмездия за притеснения, чинимые мильвенским
"последователям учения Ульянова-Ленина", призывал действовать разумно и
осмотрительно.
Это в первую очередь было понято такими, как зауряд-техник Краснобаев и
доктор Комаров.
Турчаковского хотя и никто в Мильве не считал сторонником Советской
власти, однако же называли лояльным, не в пример многим другим "из того
мира". Во всяком случае, не кто-то, а именно он предупредил возможные
кровавые расправы эсеров с большевиками за своего Керенского, за свержение
Временного правительства. Эти головорезы пугали "Варфоломеевой ночью",
отмщением и смертью всем ленинцам, как состоящим в партии большевиков, так и
сочувствующим ей.
В то же время озлобленные меньшевики и эсеры с каждым часом, с каждым
новым известием понимали, что почва уходит из-под их ног, что декрет о мире,
декрет о земле ходят в списках в Мильве и встречают восторженные отклики.
Блаженненький Тишенька Дударин пророчествует без обиняков о скором
заключении мира, о возвращении сынов матерям, отцов детям, мужей женам и,
как соборный диакон, провозглашает премудрому Ленину славу и многая лета.
Иди заткни рот полоумному трубадуру, заставь замолчать соборных нищих
на паперти, особенно Санчикову бабушку. Теперь и самая последняя старушонка,
толкующая о земле и мире, оказывается самым популярным оратором.
Тоскливо на душе у Игнатия Краснобаева. Неужели в самом деле произошел
переворот и больше нет того, на кого он так стремился походить и так хотел
им быть в Мильвенском заводе? Неужели возьмет верх его ненавистный брат
Африкан? Не прикончить ли его, пока он не у власти?
Но разве это возможно, и какой прок в его смерти? Нужно быть умным, как
Андрей Константинович Турчанино-Турчаковский, и сказать брату:
- Ваша правда правдой оказалась. Ничего не скажешь. Против мира не
пойдешь. И за оставление земли богатеям может ратовать только дурак. А у
меня есть кое-что в голове...
С такими словами он и пошел на мировую с братом Африканом. И брат
поверил ему.


II

Молчалива да картинна прикамская зима. Не узнаешь и родного леса в
новой заячьей шубе. Та же ель выглядит не той. И старые избы, крытые поверх
бурой соломы алмазными хлопьями, милее для глаза. Они, как и запущенные
омутихинские дворы, белым-белы-белехоньки.
Поздней ночью из закамского лесного починка Талый ключ Сидор Петрович
Непрелов вез своего беглого брата. Он и Маврик, измученные бессонной
дорогой, поехали из Перми на лошадях до Талого ключа, где приютил их старик
смолокур, доводившийся дальней родней Непреловым. Отсюда Маврикий поехал в
Мильву один. С письмом отчима матери. В письме точно указывалось, что нужно
и чего нельзя.