"Евгений Пермяк. Горбатый медведь. Книга 1" - читать интересную книгу автора

лелеял свои желания, и они очень часто сбывались во сне. Этот бескорыстный
обманщик не жалел красок, рисуя спящим людям и то, что наяву не могло
выдумать самое пылкое воображение.
Герасим Петрович видел себя фермером. Фермер - это новое слово, которое
появилось несколько лет тому назад. Ферма Герасима Петровича снилась ему не
столь большой. Тридцать коров. Дом в три комнаты. Хорошие лошади. Пролетка
на резиновых шинах. Небольшое, но и не маленькое рубленое помещение
молочного завода, где будет стоять ведерный сепаратор, бочка для взбивания
сливок и пресс. Пресс прессует фунтовые кружки сливочного масла, а на
кружках рельефное изображение породистой коровы и надпись: "ФЕРМА Бр.
НЕПРЕЛОВЫХ". Его брат - Сидор Непрелов, умный и хозяйственный, но
малограмотный мужик, - тоже войдет в компанию. И вообще вся деревня Омутиха
будет кормиться, и хорошо кормиться, возле фермы. Кто сбивать масло, кто
работать на молочном заводе, кто ходить за скотом. Но до этого нужно
заработать и скопить деньги. Все начинается с них. И служба в суде началась
с денег. Продается и покупается все, даже место судейского переписчика.
Герасим Петрович не собирается сделать хуже для своих
однодеревенцев-омутихинцев. Он хочет, чтобы они ходили в сапогах, а не в
лаптях, пахали плугами, а не сохами и благодарили своего благодетеля -
коллежского регистратора в отставке, фермера Непрелова.
Лучшего сна нельзя и желать. Однако же если бы этот фермерский сон
вместе с Герасимом Петровичем могла видеть и Любовь Матвеевна, то им,
наверно, пришлось бы скоро проснуться. Любовь Матвеевна ни при каких
обстоятельствах не будет жить в деревне. Потому что "это ужасно и невыносимо
и, одним словом, кошмар".
Любовь Матвеевна видит себя женой доверенного фирмы "Пиво и воды".
Квартира на втором этаже. Варшавские кровати с никелированными шишками.
Ковры на полу и на стене. Большой столовый стол с двенадцатью венскими
стульями. Четверги или пятницы, когда собираются гости. Преферанс и лото.
Пельмени. Шуба на беличьем меху. Оренбургская шаль, которая легко
продевается в обручальное кольцо, и смирная вороная лошадь. Как у Дудаковых
в Мильве.
И это она отчетливо видит во сне. Видит и знает, что этот сон станет
явью. Любовь Матвеевна не позволит себя обманывать даже снам. Она видит
только то, что будет или, по крайней мере, может быть.
А мещанин города Перми Маврикий Андреевич Толлин по малолетству
позволяет снам властвовать над собой и показывать им невозможное.
Невозможное заключалось в том, что тетя Катя вела, ломая лед на Каме,
крейсер "Варяг" и командовала: "Наверх вы, товарищи, все по местам..." И все
подымались наверх. Палили из пушек. Льдины рушились, и крейсер подходил уже
к Перми, чтобы, забрав Маврика, двинуться обратно в Мильву, но в последнюю
минуту "Варяг" наскакивает на огромную льдину... "Шумит и гремит и грохочет
кругом..." Маврик просыпается.
Начинается утро. Обыкновенное зимнее утро, когда заглушают будильник,
когда гасят ночник с розовым стеклянным абажурчиком, зажигают лампу, потому
что на улице еще темно, разогревают вчерашний ужин или просто пьют чай с
почерствевшим за ночь хлебом.
Маврик, закрывшись с головой одеялом, оплакивает гибель тети Кати
вместе с крейсером. Но сон постепенно оставляет мальчика, а с ним проходит и
страх...