"Евгений Пермяк. Горбатый медведь. Книга 1" - читать интересную книгу автора

Мне стало ясно, что, набирая с утра до вечера колонки газеты "Биржевые
ведомости", я занимаюсь не набором, а разбором того, что удалось скопить до
женитьбы, и поехал искать город, где квартиры дешевле и руки дороже. Так я
приехал в Пермь. Приехал и доучился на штемпельщика. Хозяин штемпельной
мастерской хотя и молился тому же богу, что и я, но не обращался со мной
по-божески. Тогда я услышал, что есть на свете счастливая Мильва. Мильва,
где царит благополучие, где каждый имеет свой кусок хлеба, Мильва, где
тихая, но процветающая жизнь, где есть женская гимназия и где будет
строиться электрический синематограф "Прогресс", где имеется свое
любительское драматическое общество, где казенный, императорский, а не
какой-то другой завод, где нет беспорядков и, конечно, не может быть
погромов и где нет, но может быть мастерская штемпелей и печатей "Киршбаум и
сын". А в скобках - "из Варшавы". Теперь скажите мне, ваше высокое
благородие, назвали бы вы меня ослом и даже хуже, если б я не бросил все, не
продал кое-что на дорогу и не приехал сюда?
- И преотлично сделали, - одобрил пристав, - в таком большом, по сути
дела, городе Мильвенске нужна такая мастерская. "Киршбаум и сын", да еще "из
Варшавы" - превосходная вывеска. Положим, господин Халдеев пробует делать
печати, но это же ужас... Полюбуйтесь...
Вишневецкий показал круглую аляповатую печать. И Киршбаум сказал:
- Если бы я не относился с уважением к господину Халдееву, то эту
печать я бы назвал сырым блином, - и спросил: - А не будет ли недоволен
господин Халдеев, что я в некотором роде...
- Он будет благодарен вам, господин Киршбаум. Он вынужденно занимается
штемпелями, потому что ими не занимается никто. Благословляю! - пристав
простер руки, снисходительно улыбнулся и поблагодарил за удовольствие,
доставленное остроумнейшим разговором. - Надеюсь, что внук почтеннейшего
солдата его величества государя императора Николая Первого вольно или
невольно не доставит излишние хлопоты полиции.
- Я уже это сделал, ваше высокое благородие... И не могу поручиться,
что не сделаю еще... В губернии - губернатор, а здесь - вы. К кому же я
приду, если госпожа судьба снова не захочет улыбнуться вашему покорному
слуге.
После ухода Киршбаума Вишневецкий принялся выстукивать пальцами по
столу и напевать вполголоса: "Эх, тумба-тумба-тумба, Мадрид и Лиссабон", а
затем решил запросить Пермь, а пока установить проверочный надзор за
приезжим, оказавшимся слишком безупречным и на редкость благонадежным, что
должно вызвать неминуемую настороженность всякого пристава, и
особенно-замечаемого самим губернатором.
А Киршбаум, великолепно понимая, что это так и будет или примерно так,
зная, что слова пристава не могут соответствовать его мыслям, примет все
меры, чтобы облегчить полиции проверку.


V

Дом прокатчика Самовольникова, где нашли временное пристанище
Киршбаумы, представлял собой типичное жилище мильвенского рабочего. Это
изба-пятистенка, которую называют домом, как и горницу предпочитают
именовать залом. В зале-то и разместились Киршбаумы, платя рубль в неделю за