"Евгений Андреевич Пермяк. Последние заморозки " - читать интересную книгу автора

Алексею показалось это недозволенным вмешательством в его чувства, в
его жизнь.
- Кажется, нет, папа, - твердо отчеканил он и, повернувшись к Руфе,
произнес: - За начало твоей работы на заводе.
- Спасибо, Алеша, - ответила Руфина и, совсем как сестра, поцеловала
его в щеку.
Этого будто никто не заметил. Анна Васильевна присоединилась к тосту
Алексея:
- Работа - самое главное, а все остальное рано или поздно придет само
собой.
И Алексей понимал, что "все остальное рано или поздно придет само
собой". И от "всего остального" никуда не уйдешь.
Руфина сидит рядом с ним, самоуверенная, непоколебимая. И снова
кажется, будто все обсуждено, решено и принято. И лишь он, простак, как
бездумный подсолнечник за окном в палисаднике, не знает, что его сорвут.
От Ийи ни письма, ни сторонней весточки. Она будто канула в никуда.
Канула, но постоянно здесь, с ним и Руфиной.
А зачем? По какому праву?
Ведь если разбирать по большому объективному счету его отношения с
Ийей, то Алексея никак нельзя назвать обольстителем, обманщиком или
кем-нибудь в этом роде. Ийя как-то сама сказал ему, что инициатива всегда
была в ее руках. Она первой поцеловала его. И если у него, кроме большой
дружбы, уважения к ее уму, воле, трудолюбию, были к ней и другие чувства,
то в этих других чувствах первой скрипкой было его непротивление. Он делал
все так, как хотелось ей. Он всегда был счастлив, когда мог доставить
радость другим. Конечно, и она дарила ему немало радостей, но все же он был
всегда "во-вторых", а она "во-первых". А коли это так, то за что же он
должен казнить себя и оставаться верным неизвестно чему? Ийя, кажется,
очень просто смотрела на их отношения. И она так же просто порвала их, а
затем уехала. Значит, чувства были не столь сильны. И в конце концов, если
уж на то пошло, Алексей жалел Ийю, на которую никто не обращал даже
внимания. И за это, изволите ли видеть, он должен не жалеть себя... Не
жалеть и другого человека - Руфину. Весь город знает, что она влюблена в
него. Нужно ведь считаться и с ней.
- Вот что, Руфина, - сказал Алексей, провожая ее. - Завтра устраиваю
выходной... А то так и лето пройдет.
На другой день он и Руфина катались на лодке. Гуляли по набережной.
Бродили по темным аллеям старого заводского парка. И кажется, все
окружающее желало их сближения. Все, кроме Ийи, которая не оставляла
Алексея ни на одну минуту.
Так минул июль. Так минули первые недели августа.
Руфина терпеливо ждала. Время было ее единственным союзником. На него
все надежды.


XIV

А Сережа Векшегонов тем временем переживал первые радости первых
трудовых шагов. Он стал под начало знаменитого слесаря Макара Петровича
Логинова, выученика старика Векшегонова. Логинов отплачивал выучкой за