"Евгений Андреевич Пермяк. Последние заморозки " - читать интересную книгу автора

в этот поздний час, постараться увидеть во сне то, что было наяву. И
ромашку с оторванными лепестками... И быстрый вальс... И далекое-далекое,
которому сегодня не поверит никто, тем более Сережа, но которое непременно
придет. Придет потому, что не может не прийти, коли она так решила. Решила
раз и навсегда.
Сережа возвращался с друзьями. И это тоже понятно.
Алексей и Руфина шли под руку вдвоем, и этому теперь никто не
удивлялся.
Миновав плотину, они остановились, опершись на перила ограды весеннего
водосброса, или вешняка, по которому спускают весной избыток воды.
В зеркальной глади Алеша увидел себя и Руфину. Вода - как стекло. Даже
было видно его родимое пятнышко на правой щеке.
- Я сегодня, Руфа, - начал он, - почувствовал себя школьником. Таким,
как Сережа. И мне было очень весело. И я, кажется, слишком увлекся
танцами...
- И очень хорошо, Алеша. Я так была счастлива, когда мы танцевали с
тобой, - откликнулась Руфина, думая, что сейчас будет сказано самое
главнее. А оно не сказалось.
- Мне тоже показалось, что я... Впрочем, все равно, что показалось мне
и другим. Сейчас я увидел себя и тебя со стороны. - Алексей указал на
отражение в пруду. - Посмотри и ты на нас со стороны.
- Я уже посмотрела и увидела то, что мне давно хотелось увидеть.
- Ты наивна, Руфина, а вода лукава. Не верь ей. Она отражает не все.
- Но и не так мало, Алеша. Посмотри.
Теперь Руфина указала на воду, где была видна гора, дорога и берега.
По дороге шла Ийя. Ее ни с кем нельзя было спутать.
- Что ты этим хочешь сказать, Руфа?
Вместо ответа Руфина нагнулась, взяла с плотины горсть гальки и
бросила ее в воду. Изображения в воде пропали. Как хочешь, так и понимай.
Они молча стали ждать Ийю. Они думали о ней. И каждый свое.
Руфина старалась и не могла понять, в чем сила Ийи, этой "тонкошеей
гусеницы", этой писклявой букашки с муравьиной талией. Что может привлекать
в ней Алексея? Какие чары? Что позволяет ей так уверенно ходить по земле?
Будто за нею неотразимое могущество красоты или у нее на руке не простое
колечко с грошовым алмазиком, а перстень-талисман... Иногда Руфине кажется,
что Ийя может заставить Алешу сделать все, что захочет. И не приказывая, а
как бы между прочим... Достаточно движения одной ее брови, и он исполнит
любое ее желание.
Откуда в Ийе такая непринужденность в поступках и в отношениях со
всеми - с нею и с Алексеем? Она ему как равная равному может сказать: "Ты
устал от зачетов и работы. Завтра мы поедем к истоку на лодке". И она будет
грести сама, не позволив ему даже прикоснуться к веслу. Для этого нужны не
такие руки. Даже руки Руфины и то бы не могли так долго грести.
И вот она уже подходит. Алеша почему-то смущен. Он будто в чем-то
виноват перед Ийей.
- Я так и знала, что ты дождешься меня на плотине, - сказала Ийя,
обратившись к Алексею. А потом к Руфине: - Тебе так идет это платье.
Руфина почувствовала вдруг себя куда более неловко, чем Капа,
подносившая сегодня Сереже букетик фиалок. И то, что казалось таким
предрешенным, исчезло. Исчезло, как отражение в воде.