"Алессандро Периссинотто. Моему судье " - читать интересную книгу автора

в чем дело, но не сумел.
Сейчас я воспроизведу наш короткий диалог, только самое необходимое, не
знаю, важно ли это, но для меня важно. Если хотите, попробуйте мысленно
произнести эти реплики и представить себе Сальваторе, коренастого и
волосатого, он едва помещается в синем комбинезоне с надписью "Масло Фиат",
попытайтесь подражать его сицилийскому выговору и моим долгим открытым "е".
- За мотоциклом пришел?
- Да.
- В такой час?
- Работает?
- Он у меня в полном порядке: аккумулятор заряжен, бак залит,
карбюраторы чистенькие. Раза два-три в неделю я его завожу и делаю кружок по
двору. Если б он у тебя был застрахован, я б на нем и по улице прокатился,
но...
- Сейчас я сам поеду на нем по улице, и похоже, кружок будет не слабый.
Я вставил сумки в пазы. Шлем висел на ручке: я надел шлем, сел в седло,
простился с Сальваторе и уехал.
Мотор не ревел, а тикал, как часы. Как я когда-то тосковал по
негромкому рокоту моего двухцилиндрового BMW! В июне 2000-го я перешел со
старого R-45 на другой, тоже BMW, но только одностволку, на F-650GS. В нем
было полно всяких прибамбасов: антиблокировочная система, ветрозащита,
рукоятки с подогревом, алюминиевые кофры. Потрясающе красивый, ездить на нем
одно удовольствие, но мотор у него работал с грубым и непристойным утробным
урчанием. Я мог позволить себе и кое-что получше, в те времена я мог
позволить себе что угодно, но мне захотелось мотоцикл поспокойнее, не
слишком мощный, чтобы он не очень резко наращивал скорость.
Естественно, F-650 я продал едва ли не в первую очередь. R-45 я
оставил, хоть ему и двадцать лет. Не хотелось расставаться с первым моим
мотоциклом; впрочем, когда дела пошли совсем худо, я попробовал избавиться и
от него, но покупателя не нашлось. И тогда я отдал его на попечение
Сальваторе. Я и раньше чинил у него свои мотоциклы. Сальваторе из тех
механиков, о которых мечтают все: у него твердая рука и верный глаз, а
поломку он распознает по каким-то еле слышным сбоям в моторе. Мотоцикл
простоял у него в мастерской несколько месяцев, и он месяцами его холил и
лелеял. Не думаю, что Сальваторе делал это для меня, хоть мы и были
приятелями; он заботился о мотоцикле, потому что не мог спокойно смотреть,
как ржавеет бензобак, как зарастает грязью карбюратор и немецкая машина,
созданная, чтобы оседлать ее в любой момент, приходит в негодность. И только
потому, что он относился к мотоциклу как к живому существу, мне удалось
бежать в тот вечер. Я повторяю, это походило на неожиданный отъезд, только
вот настроение было не отпускное.
Ну и ну, я пишу уже целый час, а успел рассказать только о том, как
началось мое бегство. Может, лучше будет, если вы сделаете уступку своему
профессиональному заболеванию и станете задавать мне вопросы, иначе мне не
выбраться из отступлений.
Ваша очередь, господин судья.

* * *

Дата: Вторник 4 мая 19.40