"Фрэнк Перетти. Тьма века сего " - читать интересную книгу автора Теперь возмутилась Мэри:
- И что это Бруммель себе позволяет? Он, что, не согласен с Библией или истиной, в чем дело, в конце концов? Если бы не этот случай, он придрался бы к чему-нибудь другому! - Иисус любит его, Мэри, - остановил ее Ханк. - Похоже, что он испытывает угрызения совести. Он виноват, он грешит, и он это знает. И такие, как мы, всегда раздражают таких, как он. Прежний пастор искренне проповедовал Слово, и Альфу это не нравилось. Теперь я проповедую, и это ему тоже не нравится. Он тянет на себе большой груз в общине и поэтому считает, что имеет право диктовать, что проповедовать с кафедры. - Ну, уж нет! Ничего у них не выйдет! - По крайней мере, при мне. - Почему же он тогда не уходит? - А вот это, дорогая жена, интересный вопрос! - Ханк патетически поднял указательный палец. - Похоже, это его хобби, призвание, так сказать, - доводить пасторов. - Они упрямо пытаются навязать другим свое мнение. Ты вовсе не такой, как они тебя расписывают! - Хм... Расписывают? Ну, ладно, ты готова? - К чему готова? Ханк набрал полную грудь воздуха, с шумом выпустил его, посмотрел на жену и медленно произнес: - У нас были ночные гости. Они.., написали пакость на стене. - Что? На нашем доме?! - Ну, скажем, на доме, в котором мы живем. Мэри вскочила. "Где?" Она - О, Боже! Ханк вышел следом за ней, и они оба молча рассматривали надпись. Она по-прежнему красовалась на стене. - Ну, теперь и меня довели! - произнесла Мэри и заплакала. - Что мы им такого сделали? - Я думаю, это как раз то, о чем мы сейчас говорили, - заметил Ханк. Мэри не обратила внимания на его слова, она объяснила это по-другому: - Это все фестиваль. Такие мероприятия всегда пробуждают в людях низменные инстинкты. У Ханка было свое мнение, но он промолчал. "Должно быть кто-то из нашей церкви", - решил он про себя. За короткое время ему пришлось выслушать массу "лестных" эпитетов в свой адрес: ханжа, фанатик, любитель ставить подножки, мямля. Его обвиняли даже в гомосексуализме и избиении жены. Это ругательство мог написать один из разъяренных членов церкви, один из друзей Лу Стэнли, может быть, и сам Лу. Этого он, наверное, никогда не узнает, но это неважно - Бог знает. Глава 3 По скоростному шоссе 27 мчался огромный черный лимузин. На плюшевых подушках заднего сиденья развалился разжиревший мужчина средних лет. Он обсуждал дела с си девшей ^рядом с ним секретаршей, длинноногой изящной |
|
|