"Артуро Перес-Реверте. День гнева " - читать интересную книгу автора

Над шпилями колоколен кружат переполошенные птицы. Ровно восемь, и в
перезвон колоколов вплетается барабанная дробь - это в казармах бьют зорю. В
этот же час в доме № 12 по улице Ла-Тернеры капитан Луис Даоис-и-Торрес
только что надел мундир и собирается на службу в Главный штаб артиллерии,
размещенный на улице Сан-Бернардо. Даоис, человек большого ума, обширнейших
знаний и спокойного нрава, превосходный знаток своего дела, свободно
владеющий английским, французским и итальянским, в Мадриде - четвертый
месяц. Рожденный в Севилье сорок два года назад, недавно помолвленный с
барышней из хорошей андалузской семьи, капитан обладает приятной
наружностью, хоть и не вышел ростом - всего-то пять футов. У него
светло-оливковая кожа, отпущенные по моде бачки, а в уши он перед выходом на
улицу вдел по две золотые сережки, которые из особого флотского щегольства
носит с тех пор, когда плавал артиллерийским офицером на кораблях армады.
Его послужной список, где слово "отвага" встречается на каждой странице с
регулярностью столь же завидной, сколь и убедительной, есть верный оттиск с
военной истории его страны и эпохи - за двадцать один год службы случалось
оборонять Сеуту и Оран, под Руссильоном драться против Французской
Республики, а при Кадисе - сражаться с эскадрой адмирала Нельсона и
совершить два дальних похода в Америку на фрегате "Сан-Ильдефонсо".
Покуда Даоис пристегивает саблю, в голове у него черной тучей
проплывает воспоминание о вчерашнем происшествии в ресторане, когда трое
высокомерных французских олухов уничижительно отзывались по адресу Испании и
испанцев, не давая себе труда понизить голос или усомниться, что офицеры за
соседним столиком не понимают по-французски. Но ему не хочется вновь
ворошить это в памяти. Слывя образцом самообладания, он терпеть не может
терять власть над собой, а вот вчера был к этому близок. Вероятно, и на него
оказывает действие общее умонастроение: нервы у всех натянуты, на улицах
смутно, и завтрашний день тоже не сулит спокойствия. Так что надо по
возможности держать себя в руках, здравый смысл - наготове, а саблю - в
ножнах.
Спускаясь по двухпролетной лестнице, Даоис думает о своем товарище
Педро Веларде. Дня два назад, когда они с подполковником Франсиско Новельей
и еще несколькими офицерами собрались на квартире одного их общего друга,
Веларде вопреки всякой логике продолжал пылко настаивать: с французами надо
воевать.
- Они хозяйничают уже во всех крепостях в Каталонии и на севере! -
бушевал он. - Захватывают провиантские магазины, цейхгаузы, арсеналы,
казармы, госпитали, артиллерийские обозы и парки... Нас притесняют и
оттирают повсеместно, и сносить это долее невыносимо! Помыкают как скотами и
презирают как дикарей!
- Быть может, со временем научатся хорошим манерам, - заметил без
большой уверенности Новелья.
- Черта с два они научатся! Я их знаю! Не зря таскался в Буитраго к
Мюрату и его штабным щелкунам... Канальи!
- Надо, по крайней мере, признавать их превосходство.
- Какое, к черту, превосходство! Это басня! Теорию военного искусства
не столько отменила, сколько отмела их революция, ну а практикой они
овладели потому лишь, что ведут одну войну за другой - поневоле научишься!
Если чем и превосходят других, то лишь своей непомерной спесью!
- Ты преувеличиваешь, Педро, - возражал Даоис. - Согласись, французская