"Артуро Перес-Реверте. Гусар (Роман) " - читать интересную книгу автора

святош, инквизиции и суеверий. Мы вытащим этих дикарей из черного болота, в
котором они живут, даже если для этого придется их всех перестрелять.
- Но ведь у короля Карла есть наследник, его сын Фердинанд. - Фредерик
был не слишком уверен в собственных аргументах, просто ему не хотелось
прекращать интересный разговор. - Испанцы хотят посадить на трон его. Они
называют его Любимцем народа, Желанным монархом и еще по-всякому.
Де Бурмон расхохотался:
- Этого? Те, кто видел этого любимца, говорят, он трус и ничтожество,
который не даст за народ, начертавший его имя на своих знаменах, и ломаного
гроша. Ты не читал в "Мониторе"? Он неплохо устроился по другую сторону
Пиренеев и шлет Императору поздравления после каждой нашей победы в Испании.
- Все это так.
- Вот именно.
- Говорят, он и вправду ничтожество.
- Он и вправду ничтожество. Монарх, у которого осталась хоть капелька
собственного достоинства, не посмел бы так обращаться со своими подданными,
которые, конечно, дикари, но все равно уходят в горы, чтобы сражаться за
него... Ладно! Оставим это. Европейских монархов теперь коронует Бонапарт, и
настоящий король Испании - его брат Жозеф. Его права гарантируют наши сабли
и штыки. Что может ополчение дезертиров и неумытых мужиков против тех, кто
победил при Йене и Аустерлице!
Фредерик решил поменять тактику:
- Да, но в Байлене Дюпону пришлось сдаться. Помнишь, что вчера сказал
Домбровский?
- Не начинай про Байлен, - оборвал его де Бурмон, явно задетый за
живое. - Наши проиграли из-за жары и потому, что плохо знали окрестности.
Ошиблись в расчетах. А кроме того, в распоряжении Дюпона не было Четвертого
гусарского. Черт побери, приятель, похоже, у тебя с утра философский
настрой. С чего бы?
Фредерик ответил другу искренней, беззащитной улыбкой:
- Все в порядке. Просто эта война какая-то странная - совсем не такая,
как в учебниках. Помнишь, о чем мы говорили ночью? Мечтали о конных атаках,
о схватке лицом к лицу, чтобы враг был хорошо известен и построен в шеренги.
- То есть о войне по правилам? - заключил де Бурмон.
- Вот именно. О войне по правилам, когда священники не уходят в горы,
прихватив топоры, а старухи не поливают наших солдат кипящим маслом. Когда
из колодцев достают воду, а не трупы убитых товарищей.
- Ты хочешь слишком многого, Фредерик.
- Почему?
- Потому что на войне много ненависти. А ненависть не делает человека
лучше.
- Об этом я и говорю. Когда война идет по правилам, ты ненавидишь
только врагов на поле боя. А здесь все куда сложнее. Нас ненавидят за то,
что мы захватчики, и за то, что мы еретики; священники с амвона призывают к
неповиновению, крестьяне уходят в горы и жгут урожай, чтобы нам ничего не
досталось.
Де Бурмон ободряюще сжал его плечо.
- Не обижайся, Фредерик, но твоя наивность меня порой обескураживает.
Война есть война; тут мы ничего не можем поделать.
- Что ж, я, должно быть, и вправду чересчур наивен. Не знаю, может