"Артуро Перес-Реверте. Гусар (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Порядок? - поинтересовался де Бурмон.
- Порядок, - отозвался Фредерик, ощущая плечом жар конского бока.
- Чует мое сердце, нас ждет славный денек. Фредерик поднял глаза к
темному небу:
- Значит, тучи рассеются, и мы увидим солнце победы.
Де Бурмон расхохотался:
- Утро, конечно, мрачноватое, но день будет чудесный. Наш день,
Фредерик
Майор Берре, ротмистр Домбровский, поручик Маньи и штаб-трубач были уже
в седле. Гусары продолжали стоять на земле, перебрасываясь остротами и
подбадривая друг друга в ожидании схватки. Пламя факелов выхватывало из
темноты кивера и густые усы, покрытые шрамами лица ветеранов и нетерпеливые
усмешки новобранцев, никогда прежде не бывавших в серьезном деле. Фредерик
задержался на гусарах взглядом; то была элита, сливки французской легкой
кавалерии, виртуозные наездники, настоящие солдаты, пронесшие знамя Франции
по всей Европе. И он, Фредерик Глюнтц из Страсбурга, девятнадцати лет от
роду, был среди них. От одной мысли об этом сердце юноши наполнялось
гордостью.
Маркитантки, прибывшие с интендантским обозом, громогласно
приветствовали солдат. Гусары отвечали громким хохотом и шутками самого
рискованного свойства. Однако сколько Фредерик ни напрягал зрение, он сумел
разглядеть лишь неясные тени, которые двигались в темноте под скрип колес и
топот лошадиной упряжки.
"Разве не удивительно, - размышлял он, - что в столь торжественный
момент здесь звучат женские голоса? " Сборы эскадрона на битву
представлялись юноше сугубо мужским ритуалом, исключавшим не только
присутствие женщин, но и саму возможность услыхать среди ночи обожженные
водкой голоса маркитанток. Фредерик неприязненно поджал губы, машинально
лаская гриву Нуаро. В детстве он прочел о рыцарях Храма, суровых и гордых
монахах-воинах, которые сражались с сарацинами в Палестине, а потом впали в
немилость у европейских королей, возжелавших их несметных сокровищ, и умерли
на костре, наслав на своих палачей страшное проклятие. В мире храмовников
женщинам не было места. Рыцари посвятили себя богу, чести и войне. Превыше
всего они ценили боевое братство и никогда не нарушали клятв верности,
данных своим товарищам.
Фредерик отыскал взглядом де Бурмона. Молодой человек не сомневался,
что с Мишелем его связало нечто большее простой дружеской привязанности,
которая часто возникает между офицерами одного эскадрона. Вдвоем они
присягнули на верность славе. Это ради нее они служили Императору и Франции,
во имя ее готовы были пронести орлиное знамя хоть до самых адских врат.
Слава сделала их братьями, и даже много лет спустя, оказавшись в разных
концах земли, они не предадут своей дружбы. Воображение Фредерика рисовало
величественные картины: вокруг кипит сражение, у де Бурмона убили коня, сам
он, с непокрытой головой, отчаянно обороняется, но силы неравны, и, когда
надежды совсем не остается, верный друг спешит закрыть героя собой и принять
смерть вместо него. Или сам Фредерик повержен, враги уже готовы добить
раненого гусара, на помощь названому брату приходит де Бурмон. Или оба они,
покрытые пылью и кровью, дерутся как львы, защищая последнего имперского
орла, и успевают перед гибелью обменяться прощальной улыбкой.
Нет. Женщины здесь определенно лишние. Им полагалось наблюдать за