"Артуро Перес-Реверте. Тайный меридиан" - читать интересную книгу автора

мерке "Наследники Рафаэля Вальса" пятнадцать лет назад, когда он получил
диплом второго помощника; Кой всегда брал ее во все рейсы и надевал в тех
ситуациях - случавшихся все реже и реже, - когда от моряка торгового флота
еще требовалось одеваться по форме. Он именовал ее пиджаком Лорда Джима -
очень подходящее название в его нынешней ситуации, - с того самого времени,
когда, по собственному его определению, для него началась эпоха Конрада.
Кой считал, что уже прожил эпоху Стивенсона и эпоху Мелвилла; и когда он
решался поглядеть на тот след, который оставляет за кормой любой человек, в
эти три эпохи укладывалась вся его жизнь, и третья - конрадовская -
оказывалась самой несчастливой. Ему недавно исполнилось тридцать восемь,
впереди простирались двадцать бесконечных месяцев запрета на профессию,
экзамен на капитанское звание был отложен на неопределенный срок, его
выбросили на берег с такой характеристикой, от которой у любого
судовладельца, порог которого он переступал, непроизвольно сдвигались
брови; плата за комнату в пансионе неподалеку от Рамблас и ежедневные
домашние обеды у Тересы безжалостно истощали его последние сбережения. Еще
неделя-другая, и ему придется наниматься простым матросом на одно из тех
проржавевших корыт с украинским экипажем и греческим капитаном, которые
арматоры иной раз посылали с фиктивным грузом на верную гибель ради
получения страховки. Выбор был невелик или нечто подобное, или надо
устраиваться на берегу, но от одной мысли об этом Коя мутило, поскольку он
в большой степени обладал главным достоинством моряка (хотя на мостике
"Ислы Негры" оно ему и не помогло) - интуитивным чувством неуверенности,
которое иной раз трактуется как недоверие; понять это может только тот, кто
в Бискайском заливе видел, как барометр за три часа падает на три
миллибара, или тот, кому в проливе Ормус внезапно перекрывает путь танкер
водоизмещением полмиллиона тонн и длиной метров четыреста. Это очень
неопределенное ощущение, какое-то шестое чувство, оно вдруг заставляет
человека проснуться при малейшем изменении в режиме работы машин, или
поселяет в нем тревогу при виде маленького черного облачка на горизонте,
или вдруг ни с того ни с сего побуждает капитана появиться на мостике и
словно бы невзначай все осмотреть. С другой стороны, это вполне естественно
в такой профессии, где каждая вахта заключается, собственно, в том, чтобы
сравнивать показания гирокомпаса и показания компаса магнитного, иными
словами, сравнить одно неточное направление на север с другим, столь же
недостоверным. А у Коя это чувство неуверенности, как это ни парадоксально,
только усиливалось, когда он вынужден был ступать по твердой земле. К
несчастью или, наоборот, к счастью, он принадлежал к тому роду людей, для
которых единственное место, где они могут нормально жить, находится не
менее чем в десяти милях от ближайшего берега.
Он отпил шампанского из бокала, поданного ему длинноногой девушкой,
одарившей его кокетливой улыбкой. Он не был привлекательным мужчиной: роста
ниже среднего, с чересчур широкими, мощными плечами, с массивными грубыми
руками, унаследованными от отца, неудачливого торговца морским товаром;
вместо денег он оставил сыну еще и неуклюжую походку враскачку, так ходит
только человек, далеко не убежденный в том, что земля, по которой он
ступает, достойна доверия. Однако резкие очертания широких губ и большого,
агрессивного носа смягчались спокойным и ласковым взглядом темных глаз -
такими глазами смотрят некоторые охотничьи собаки на своих хозяев.
Впечатление от этого преданного взгляда подчеркивала улыбка, которая иной