"Артуро Перес-Реверте. Тайный меридиан" - читать интересную книгу автора

хотя, возможно, ошибку допустила его секретарша, когда передала шефу вновь
зазвонивший телефон в самый критический момент, - аукционист поднял
молоточек в ожидании следующего предложения, а тип с хвостиком заколебался,
словно обдумывал, стоит ли продолжать. Ошибку, если она, конечно, была,
можно бы приписать и самому аукционисту, который, вероятно, поторопился
истолковать резкое движение номера 11 как знак досады и отказа от
дальнейшей борьбы. Впрочем, может, никакой ошибки не было, потому что и
аукционисты, как все прочие смертные, имеют свои пристрастия и
предубеждения, и вполне вероятно, что этому аукционисту номер 74 был
симпатичнее. Как бы то ни было, через три секунды молоточек стукнул по
пюпитру, атлас Уррутии остался за светловолосой женщиной, лица которой Кою
так еще и не удалось увидеть.


***

Лот № 307 был одним из последних, и сессия завершилась без новых
вспышек эмоций и без инцидентов; человек с седым хвостиком больше в торгах
не участвовал, еще до конца аукциона он встал и вышел, сопровождаемый
перестуком каблуков своей секретарши, правда, уходя он бросил бешеный
взгляд на блондинку. Она тоже больше ни разу не подняла свой номер. Худой
бородач удовольствовался весьма недурно выглядевшей морской подзорной
трубой, а суровый на вид господин с грязными ногтями, который сидел прямо
перед Коем, приобрел за цену, лишь немногим превышавшую первоначальную,
модель корабля "Сан Хуан Непомусено" длиной больше метра и в достаточно
хорошем состоянии.
Последний лот, набор старых морских карт Британского адмиралтейства,
покупать никто не захотел.
Аукционист объявил сессию закрытой, все поднялись и перешли в
небольшой зал, где фирма "Клеймор" подносила своим клиентам по бокалу
шампанского.
Кой поискал взглядом светловолосую женщину.
При иных обстоятельствах он уделил бы больше внимания молоденькой
девушке, которая направлялась к нему с подносом, уставленным бокалами
шампанского. Девушка помнила его по предыдущим аукционам и, хотя знала, что
он никогда не принимает участия в торгах, была явно к нему неравнодушна,
несмотря на его потертые вылинявшие джинсы и белые теннисные туфли,
несколько странно дополнявшие тужурку темно-синего сукна с двумя рядами
пуговиц, теперь уже скромных, из черной пластмассы, а ранее на их месте
сияли золотом пуговицы с якорьком торгового флота. На обшлагах виднелись
следы споротых, тоже некогда золотых офицерских нашивок. Но даже в таком
увечном виде тужурка эта была Кою дорога, наверное, потому, что в ней он
чувствовал свою связь с морем. Особенно когда бродил в окрестностях порта и
мечтал о тех ушедших временах, когда вот так, слоняясь по причалам, еще
можно было найти капитана, который возьмет тебя в штат своего судна, когда
еще существовали дальние острова, где можно было найти убежище, настоящие
вольные республики, где никто и слыхом не слыхал о запрете на профессию
сроком на два года, куда не доходили повестки морского трибунала и ордера
на выдачу.
Тужурку эту, а также соответствующие брюки и фуражку сшили ему по