"Хью Пентикост. Чума насилия ("Джерико")" - читать интересную книгу автора

снова заснуть.
Она ушла.
Заснуть ему не удалось.
Он безуспешно пытался убедить себя, что ничего не случилось. В конце
концов он встал, накинул махровый халат и подошел к комоду, где лежали его
трубка и клеенчатый кисет с табаком. Год назад он отказался от сигарет и
превратился в заядлого любителя трубки. Он подошел к окну и взглянул на
бледную лужайку. "Должно быть, нужна целая армия прислуги, чтобы содержать
усадьбу в порядке", - подумал он.
Возможно, порядочный человек, тем более гость, не должен был оставить
без внимания желание хозяйки дома. Если бы она хоть раз взглянула на него,
если бы он увидел в ее глазах не ужас, а страсть, тогда, возможно, дело
обернулось бы иначе. Ему не обязательно было чувствовать себя влюбленным,
чтобы получить удовольствие от секса. Он не нуждался в том, чтобы самому
себе доказывать свою мужскую состоятельность, и не был склонен играть роль
психотерапевта, его не интересовал и секс в "сугубо медицинских целях", как
говорил один пьянчужка о рюмке, которую выпивал перед сном.
Он поднес зажигалку к трубке и, нахмурившись, выпустил в лунный свет
клубы дыма. Кажется, он чего-то не понял. Может, она нуждалась в помощи, и
об этом говорил мелькнувший в ее глазах ужас. Возможно также, что она
пыталась вознаградить его за что-нибудь авансом, используя единственный вид
оплаты, способный, как ей казалось, его заинтересовать. Ему надо было
задержать ее и выяснить, что происходит.
"К черту", - подумал он. Ни к чему озадачиваться проблемами Лиз Бауман,
ее мужа или кого-то из ничтожеств, которых он видел за ужином. Он пообещал
Бобу Уилсону помощь в его затее с проектом, проявил слабость, но выполнит
свое обещание, а после этого ноги его здесь не будет, он уберется отсюда с
такой скоростью, на какую только способен его красный "мерседес".
Проектом Боба Уилсона был Фонд изящных искусств - свободное от налогов
предприятие, включающее театр, картинную галерею, художественную школу для
детей, музыкальный фестиваль, балет и еще полдюжины разнообразных
околоартистических организаций. Фонд существовал на гранты и пожертвования
от частных лиц и других себе подобных фондов. Боб, будучи директором,
оказался вовлеченным в гонку за увеличение капиталов фонда и мечтал
приблизиться к сумме в пять миллионов долларов. Кульминацией гонки было
общее собрание фонда, назначенное на завтра, вернее, уже на сегодня. Боб
задался целью продемонстрировать сливкам общества представителей различных
направлений в искусстве. Имя Эрика Трейла славилось в театральных кругах,
Таня Жаркова была звездой балета. Мартин Ломекс считался Феллини
американского кинематографа, Джерико представлял собой гигантскую, хотя и
противоречивую фигуру в среде американских художников. Знаменитого дирижера
маэстро Бемельманса в числе приглашенных не было. Эта команда звезд призвана
была растопить сердца миллионеров и держателей фондов. К концу дня все они
должны получить вежливые выражения благодарности, а Боб горел надеждой
основать свой собственный фонд.
- Я не уверен, что следует субсидировать искусство, - говорил Джерико
Бобу. - В этом случае поддержки добьется слишком много бездарностей.
- Сделай это ради меня, - просил его Боб.
Он был должником Боба, поэтому и оказался здесь.
Но какой был обед! Дворецкий в белой куртке разносил очень сухой