"Даниэль Пеннак. Христиане и мавры ("Малоссен" #5)" - читать интересную книгу автора

даже не было сил перевернуться на другой бок. И не было возможности
открыться Жюли, так как Жюли была далеко. Ушла, моя Жюли, отправилась в
очередной крестовый поход за правдой сразу же после рождения Господина
Малоссена. Да-да, едва оправившись от родов, Жюли вбила себе в голову
собрать под знамена своей львиной гривы всех журналистов, оказавшихся на
улице начиная с января этого года вследствие опустошающего марша
либерального реализма, уничтожавшего людские ресурсы французской прессы.
Жюли замыслила, не больше и не меньше, как создание газеты, в которой не
будет места ни рекламе, ни иерархии, ни информационным агентствам "и прочим
предрассудкам". (Именно так!) "На это, конечно, понадобится некоторое время,
Бенжамен, но не беспокойся, я вернусь, не забывай, что ты мой любимый
авианосец, моя родная посадочная площадка; баюкай нашего Господина Малоссена
и смотри, не пропускай время кормления". Жюли осталась какой и была, а я
остался один на один с условным наклонением.
Малыш настойчиво потчевал меня этим блюдом и на следующий день, опять
не притрагиваясь к своим жареным хлебцам:
- Я предпочел бы моего папу.
Он начал второй день своего поста.


***

Не где-нибудь, а в издательстве "Тальон" постиг я причину своей
аллергии на условное наклонение, да так внезапно, что чуть со стула не упал.
Я как раз пытался убедить одного автора внести кое-какие исправления в
его рукопись, которая не вполне устраивала Королеву Забо, мою преподобную
патронессу ("...Сущие пустяки, Малоссен, ему нужно только переделать начало,
слегка подчистить весь текст - слишком много воды, - потом придумать другую
концовку, придать полноты и женственности женским образам, а главное -
переменить тон всего повествования, у него все слишком плоско, нам нужен
оригинальный текст, неповторимый авторский почерк, вот что! Я хочу слышать
его голос !"), когда этот самый автор возьми да и ответь мне, как нельзя
более вежливо:
- Я предпочел бы ничего не менять.
Опять это условное наклонение! То же, что и у Малыша. Условное
необсуждаемое. Иными словами, вежливая форма повелительного. Но
повелительного категоричного. Этот фрукт не изменит ни единого слова в своей
рукописи. Подыхать будет, а ни одной запятой не поступится. В ту же секунду
до меня дошло, что Малыш не проглотит ни кусочка, пока я не найду его
настоящего отца. Он просто-напросто умрет. От истощения. Я поднял голову.
Автор сидел здесь, напротив, бесстрастный и умиротворенный. Два выражения
пронеслись у меня в мозгу: "до жалости чинный", "безнадежно несчастный". И
еще третье, для полноты картины: "аккуратный и бледный". Как покойник.
- Вам нехорошо?
Только представьте, это он задает мне этот вопрос! Я сделал над собой
титаническое усилие, чтобы ему ответить:
- Нет, нет, ничего, все в порядке, послушайте, я понимаю... очень
жаль... может быть, другой издатель... извините, мне надо...
Чтение! Вот откуда у меня эта фобия условного наклонения. Из чего-то,
что когда-то было мною прочитано! Вот так, прочтешь однажды и останешься с