"Маргарет Пембертон. Грехи людские " - читать интересную книгу автора

женитьбе, хотя порой он сожалел, что у него нет детей.
Прошло полгода с момента его последнего посещения Ривьеры. Джером и
Элизабет плавали по Адриатике с людьми, к которым Адам относился без особого
энтузиазма. Открытки Элизабет, приходившие из разных мест, говорили о том,
что главное неудовольствие в жизни девушке доставляет скука.
- Соскучилась по дяде Адаму, хорошо бы поскорее увидеть его, - сказала
Элизабет отцу, вернувшись домой на несколько часов позже обычного. - Он еще
не приехал?
- Еще нет, - ответил Джером, которого несколько удивило, что человека,
не бывшего ей родственником, Элизабет назвала дядей. - Он едет на машине и
будет здесь не раньше семи часов.
- Значит, мы с ним и побыть не успеем до прихода остальных гостей.
Она швырнула школьную сумку на атласную обивку кресла в стиле Людовика
XV и, ловко помогая себе плечами, сбросила блейзер, в котором ходила на
занятия.
- Стол с закусками уже накрыт?
- Этим сейчас как раз и занимаются, - ответил Джером и чуть кивнул в
направлении соседней комнаты.
До слуха Элизабет донеслись позвякивание серебра и приглушенные голоса
прислуги, готовившей все для приема гостей. Элизабет понимала, что отцу даже
в голову не придет пройти в соседнюю комнату проверить, все ли сделано в
соответствии с его желаниями. Это ее обязанность, да и некоторые отцовские
деловые встречи ей тоже приходилось устраивать. Она заказывала столики в
ресторанах, при этом нужно было помнить, кто из банкиров вегетарианец, а кто
без ума от рыбы и рыбных блюд. У нее был особый список дней рождения и
годовщин, и когда друзья Джерома в соответствующий день получали
поздравительную открытку или букет цветов, им казалось, что он в последнее
время сделался куда более внимательным и памятливым. Все эти подарки и
цветы, все открытки с наилучшими пожеланиями были делом рук Элизабет.
Джером уже принял душ, переоделся и сидел на балконе, потягивая сухой
шерри и праздно наблюдая за прохожими, что вышли на вечернюю прогулку.
- Я приму душ и переоденусь, - сказала Элизабет, поцеловав отца в
висок. Она подумала, успеет ли сделать домашние задания, но было ясно, что
вряд ли. Когда доставят блюда, ей нужно будет их посмотреть, а также
убедиться, что приглашенные музыканты знают, какие именно из любимых мелодий
Джерома непременно должны прозвучать. Следовало также договориться, чтобы по
ее условному сигналу в комнату внесли праздничный торт для именинника.
Она поспешила по широкому, устланному толстым ковром коридору в свою
комнату. Ей предстояло еще написать сочинение на тему "Наполеон и битва при
Бородино", написать по-французски, что осложняло дело. Оказавшись в своих
комнатах, меньших по размеру, чем отцовские, но столь же роскошно
обставленных, она пустила воду в ванну и взяла с собой школьный учебник и
тетрадь. "7 сентября 1812 года войска Наполеона встретились с русской армией
под Москвой, у деревни Бородино", - написала она и попробовала температуру
воды. Когда она описывала огромные потери русских войск под командованием
Кутузова, уже и ванна была принята, и отделанное лентой белье надето.
Оставалось только облачиться в белоснежное чудо из шифона от Скипарелли,
висевшее на плечиках в платяном шкафу в ожидании своего часа.
"Кутузов потерял почти половину своей армии", - торопливо выводила
Элизабет в тетрадке, надеясь, что водяные брызги высохнут и не оставят