"Димитр Пеев. Седьмая чаша" - читать интересную книгу автора

подавая руку Косте. - Моя фамилия Геренский. А вы - муж Богданы Дарговой, я
не ошибаюсь?.. Хорошо, что не забываете вдову в ее неутешном горе.
Коста, как сквозь сон смутно различавший слова подполковника, сжался в
старинном кресле. Глядя на этого рослого смуглолицего человека, он с ужасом
думал, не слишком ли много лишнего наболтал "неутешной" вдове. Ведь если у
нее в квартире такие вот здоровяки, стражи законности и порядка, установили,
к примеру, микрофоны, тогда для него все может сложиться нехорошо, очень
нехорошо.
- Да, мы говорили о смерти моего мужа, - вздохнула Даракчиева. -
Насильственная смерть так потрясает душу, вам это должно быть понятно.
Невозможно забыться, отвлечься... А Коста - один из самых близких друзей
Георгия...
- Вы действительно были близким другом покойного? - спросил Геренский.
Даргов, призывая на помощь все свое самообладание, ответил:
- И не только я. Другом, притом интимным, была покойному и моя жена.
Через нее я являлся ему в какой-то степени родственником...
"Да ты, оказывается, циник, - думал Геренский, удивленно разглядывая
хихикающего Косту. - К чему такое афиширование?"
- А с Зиной Даракчиевой мы старые приятели, - продолжал Даргов. -
Следуя моей логике, вы можете подумать так: связь Даракчиева с моей женой
породила естественное желание обманутых супругов отомстить им... И
ошибетесь. Мы просто приятели.
Вдова вынуждена была пояснить:
- Мы знали, что находимся приблизительно в одинаковом положении. Но
наша дружба совершенно обычна, заурядна, независима от нашей общей печальной
участи. И он, и я знали о каждой встрече этих подонков, а поделать ничего не
могли.
- И про коктейль-парти знали? - спросил подполковник.
- Да, Коста позвонил мне в четверг в Варну, спросил, как отдыхается. Он
и раньше довольно часто звонил. А тут сообщил, что снова затевается сборище
на даче. Что я могла сказать? Чем могла его утешить?
Геренский осмотрелся. Убранство огромного кабинета наводило на мысль о
почти неограниченных финансовых возможностях владельца старинных гобеленов,
живописных полотен, персидских ковров, дорогих безделушек. А леопардовую
шкуру он вообще видел впервые в жизни.
- Я должна вас порадовать, товарищ Геренский, - нарушила молчание
вдова. - Как раз перед вашим приходом Коста страшно меня заинтриговал. Вы не
поверите, но вроде бы он знает, кто убийца моего мужа. Спросите его, может
быть, он действительно раскроет страшную тайну.
- Нич-чего та-а-кого я н-не гово-орил, - заикаясь, вымолвил Даргов. -
То есть я... гово-орил, но шу-утил...
- Это была первая шутка, которую я занесу в дело, гражданин Даргов, -
тихо сказал подполковник.
- Я шутил. Откуда мне знать, кто убил Георгия? Конечно, у меня есть
свои предположения, но перед Зиной я их высказывал, не подумав.
- Теперь, подумав, выскажите ваши предположения мне. Кто, по-вашему,
убийца?
- Атанас Средков. Таможенник.
- Может быть... Не исключено. Но почему именно он?
- Все, кто тогда был на даче, люди честные, порядочные. Голову даю на