"Димитр Пеев. День моего имени (Журнал "Техника - молодежи", 1971, NN 2-5)" - читать интересную книгу автора

движения зеленые буквы "Сектор" и цифра 3. Атаир свернул в боковой
коридор, медленно подлетел к массивной двери, набрал на диске код.
Перед ним недвижно и грозно поблескивали контейнеры с антивеществом.
Вот она, поврежденная цистерна, ее издалека заметно по ядовито-желтому
потеку - там, где взбунтовавшаяся масса изнутри лизнула магнитное поле.
Под цистерной, в луже прогорклого масла, корчился робот с неестественно
сведенными в коленных сочленениях ногами. "Токи Фуко... Доконали!" -
подумал Атаир и безразлично пнул ненужный, отработавший свое хлам.
Ненужный? Отработавший свое? А что, если?..
Быстро отвинтив крышку в спине истукана, звездолетчик резким движением
вырвал у него из чрева весь индукционный блок, замкнул оголившуюся медь
накоротко, "самосохранение" вывел на ноль, "подчинение" - на максимум. И
тогда гаркнул:
- Встать! Прикипеть к цистерне триста тринадцать!
И начисто лишенный всей своей электронной индивидуальности механизм
прикипел к контейнеру, панцирем замуровав гиблый, изъязвленный
антивеществом участок.
...Тем временем Регул заправил автоматику запирающих магнитных полей
новой программой. Масса антивещества медленно вошла в привычные берега.
Фотонный звездолет продолжал лететь сквозь магнитную спиральную аномалию.
Итак, наш корабль был по-прежнему обвит прозрачным синеватым пламенем.
Подобно серебряному пузырьку воздуха, плыли мы в ночном аквариуме
Галактики. Кажется, трудности остались позади. Мы одолели коварное облако,
приручили его разрушительные частицы. Малейшее изменение его магнитной
структуры не ускользало от бдительного электронного ока автоматов.
Тогда мы и не подозревали, что кульминация космической драмы все еще
впереди.
Медленно, неуклонно частицы начали пробивать магнитный барьер. Как
поступают в таких случаях? Поступают элементарно просто: увеличивают
интенсивность поля. Ничего, утешали мы друг друга, вот-вот эти жалкие
местные вихри и смерчи улягутся, частицы угомонятся, прекратят непомерное
радиационное буйство. Да не тут-то было: волны радиации вздымались все
выше. Еще они спокойненько нежились средь безбрежных просторов магнитного
поля, но любой мало-мальски искусный а своем деле физик уже насторожился
бы, понимая: грядет шторм. Стоило вернуть полю прежние параметры - и
радиация росла неудержимо, выползая буквально из всех щелей. Объяснения
этому отвратительному феномену не было. Даже закоренелый апологет теории
вероятностей не рискнул бы предположить, будто огромное космическое облако
может быть наделено разумным даром увеличивать свою скорость сообразно
повышению боеготовности наших магнитных сил. Подобное предположение, даже
облеченное в униформу гипотезы, было невероятным, отдавало предпочтение
духу перед, материей - короче, попахивало идеализмом.
Чтобы развеять всю эту дьяволиаду. Регул четверо суток колдовал над
приборами, вычисляя нашу скорость. И что же? Облако не только не задержало
сколь-нибудь наш бешеный бег; напротив - оно прибавило звездолету
скорости. Нет, не на несколько метров в секунду - на тысячу пятьсот
километров! Подобно гигантскому ускорителю, облако не только вышвырнуло,
исторгло нас из себя, но и заклеймило пылающей метой, тавром, цифирью:
1500.
Микрометеоритные, контейнерные, магнитные наши тревоги - все померкло