"Питер Пэдфилд. Секретная миссия Рудольфа Гесса " - читать интересную книгу автора

на допотопный, первобытный уровень, предшествующий рождению цивилизации. Он
позволил им ненавидеть и верить, наносить удары и повиноваться".
Вспомним теперь, каким предстал перед Ильзе Прель молодой офицер из
добровольческого корпуса в первый день их встречи в пансионе фон Шильдберга
в Швабинге: обремененный тяготами жизни, отчаявшийся. И как преобразился он
в "нового человека, оживленного, сияющего, без признаков уныния и печали"
после того, как впервые услышал речь Гитлера. Памятуя о фатализме и
астрологических занятиях Гесса, о которых молодой человек рассказывал в
письме из Австрии, где скрывался, можно частично объяснить его веру. Но
чтобы дать полный анализ его преданности, невозможности взглянуть на Гитлера
с критической точки зрения и его слепого стремления всецело подчиниться
человеку и символу, следует принять во внимание его детскую память о строгом
отце, любящей матери, страшный опыт окопной войны, унижение отчизны и, не в
последнюю очередь, качества, унаследованные с генами.
Наиболее опасным противником Гитлера в борьбе за лидерство в партии был
Грегор Штрассер: прямолинейный, эмоциональный, несколько наивный человек с
грубоватыми манерами медведя. Там, где Гитлер был восприимчив и послушен
интуиции, он проявлял резкость и напористость. Сын мелкого чиновника, не
сумевшего оплатить медицинского образования, о котором Грегор так мечтал,
Штрассер стал аптекарем. Войну он встретил с призрачными идеями социалиста и
полной разочарованностью, которые обрели более отчетливые очертания в
окопном братстве, где он проявил себя бесстрашным и вдохновенным лидером.
Подобно Гессу, Штрассер был удостоен Железного Креста 1-й и 2-й степени и
получил звание лейтенанта резерва. Он никогда не относился к типу
мыслителей, и его идеи не шли дальше простых лозунгов националистов,
народной пропаганды и сентиментальной ностальгии по равенству солдат на
передовой, где люди ценились по своим истинным качествам, а не по деньгам и
положению в обществе. Несмотря на это - хотя не исключена возможность, что
именно благодаря этому, - он был достойным оратором. Но более всего он был
вдохновенным и умелым организатором. После путча за агитацию в ряды
запрещенной нацистской партии Штрассер был на короткий срок отправлен в
Ландсберг, где присоединился к Гитлеру и другим, но его выпустили ввиду
того, что он был избран в парламент. С тех пор он неустанно расширял в своем
районе (Нижняя Бавария) партию и группы СА под флагом
национал-социалистического движения за свободу. Он много колесил по северу
Германии, выступал с речами, набирал людей и формировал отряды. Заниматься
Баварией он поручил своему новому секретарю Генриху Гиммлеру.
Штрассер был человеком, с которым Гитлеру, если он хотел встать во
главе реформированной партии, следовало договориться. Первый шаг к сближению
Гитлер сделал на личной встрече в феврале, предоставив Штрассеру укреплять
партию на севере страны, в то время как сам взялся за создание ее оплота на
юге. Штрассер дал Гитлеру понять, что согласен с ним сотрудничать на правах
коллеги, но не под его началом и не в качестве последователя. Он был первым
из многих людей, кто не разгадал психику Гитлера, который стремился быть
всегда и повсюду первым и единственным.
Разобравшись со Штрассером и убедив власти легализовать находившуюся
под запретом нацистскую партию, Гитлер созвал массовый митинг движения,
выбрав для его проведения место своего прошлого провала - пивную
"Бюргербройкеллер". Наиболее влиятельные лидеры партийных фракций
Людендорфф, Рем и Штрассер остались в стороне; аналогичным образом поступил