"Борислав Печников "Рыцари церкви". Кто они?" - читать интересную книгу автора

- Мари, закрой окна и двери, следи, чтобы мне никто не помешал, -
приказал он служанке.
Трясущимися от волнения руками кюре развернул один из пергаментов.
Долго вглядывался он в латинские буквы непонятного текста, пока не заметил,
что некоторые из этих букв выше других. Если читать их подряд, то выходит
довольно связное послание:
"A DAGOBERT II ROI ЕТ A SION EST СЕ TRESOR ЕТ IL EST LA MORT"
("Это сокровище принадлежит королю Дагоберту II и Сиону, и там оно
погребено").
Соньер на следующий же день отправился в Париж и рассказал руководителю
семинарии в Сен-Сюльписе аббату Бьелю и его племяннику Эмилю Хоффе о своей
находке. Хоффе, хотя ему исполнилось всего 20 лет, был уже хорошо известен в
столице как специалист в области лингвистики, тайнописи и палеографии.
Парижский свет знал его также как не последнего человека в эзотерических
группах, сектах и тайных обществах, близко стоявших к оккультизму.
Эзотерический - тайный, скрытый, предназначенный исключительно для
посвященных. Несмотря на свое желание стать католическим священником, Хоффе
был вхож во многие мистические и масонские круги, а также в тайный
полукатолический-полумасонский (довольно необычное для того времени
сочетание) орден для избранных, в который входили известный поэт Стефан
Малларме, бельгийский писатель Морис Метерлинк и композитор Клод Дебюсси.
Кроме того, будущий кюре хорошо знал знаменитую певицу Эмму Кальве, которая
была известна всему Парижу и как "жрица эзотерической субкультуры".
Соньер пробыл в столице три недели. О чем он беседовал с церковными
иерархами, навсегда осталось тайной. Известно, однако, что скромный
приходский священник из Лангедока повсюду был принят с распростертыми
объятиями.
Время, проведенное в столице, Соньер использовал для посещений Лувра,
где заказал репродукции трех довольно своеобразно подобранных картин:
портрета папы Целестина V, который в конце XIII в. недолгое время был
"наместником бога на земле"; полотна "Отец и сын" (или "Святой Антоний и
святой Иероним в пустыне") фламандского живописца Давида Тенирса, а также
"Аркадских пастухов" француза Никола Пуссена.
После возвращения Соньера в Ренн-ле-Шато начались его странности и
причуды, свойственные очень богатому человеку. Первым делом он соорудил
новую надгробную плиту на могиле маркизы Мари де Бланшефор, жены великого
магистра тамплиеров. При этом Соньер приказал выбить надпись на плите,
которая на первый взгляд была не чем иным, как абракадаброй. После же
внимательного изучения оказалось, что эта надпись - анаграмма содержащегося
в одном из найденных пергаментов обращения тамплиеров к Пуссену и Тенирсу
(жившим в XVII в.!). Из этого же обращения, в свою очередь, легко выделяются
уже известные нам слова о Дагоберте и Сионе.
Соньер начал тратить невесть откуда взявшиеся у него деньги направо и
налево: стал заядлым филателистом, нумизматом, построил себе фешенебельную
виллу Бетания, в которой так и не жил, соорудил в средневековом стиле башню
Магдала, а церковь Марии Магдалины была не только отреставрирована, но и
оборудована самым пышным и причудливым образом. Над входом кюре приказал
выбить надпись: "TERRIBILIS EST LOCUS ISTE" ("Это место ужасное"). А чуть
пониже мелкими буквами - вновь анаграмма, расшифровав которую, можно
прочитать: