"Тимофей Печерин. Звезды любят сильных " - читать интересную книгу автора

значит - пять или, скорее, шесть человек по мою душу. Одного из них я
заметил у входа в дом, когда огляделся, насколько позволяло окно.
Да- а-а, вот, что значит, дать слабину! Ведь просил хозяина разбудить
меня... Хорошо, что бластер при мне.
Оружие, в отличие от меня, времени не теряло, о чем свидетельствовал
его полный заряд. Хоть одна хорошая новость!
Внизу послышался всхлип и вскрик, заглушаемый грубыми гортанными
голосами. Ясен пень, эти скоты нашли противника по зубам. И, ведь из-за меня
все, старик тут не при чем.
Лет десять назад я бы, наверное, ломанулся на спасение слабого, пылая
праведным гневом. И не добился бы ничего, кроме запаха горелого мяса от
себя. Нет. Будем действовать по порядку.
Открыв окно, я прицелился и угостил стоящего снаружи полицейского
выстрелом. Одним. Зато метким. Бедняга даже испугаться не успел. Затем
открыл огонь по двум из трех флаеров, надеясь использовать последний.
Бластерные вспышки крошили стеклопластик, уродовали металл и, наконец,
заставили эти летающие железки вспыхнуть. Огонь был небольшой (чему там
сильно гореть?), скорее, это был тлен, зато с едким дымом. С немалым
удовольствием, я увидел еще одного спецназовца, выскочившего из дома и
бестолково пальнувшего в сторону леса. Да, чувак, голова тебе, видимо, для
того, чтоб в нее есть! Следующий выстрел был моим и он уложил бесстрашного
до кретинизма вояку наповал. Два - ноль в мою пользу.
Внизу, видимо, поняли, откуда ведется огонь, ибо на лестнице
послышались тяжелые шаги. Я отполз к стене дверного проема, чтоб из
последнего меня не было видно. И успел пожалеть об этом своем шаге,
поскольку в комнату в первую очередь занесло не придурка с бластером и
удобную мишень для меня, а небольшой шарик, подмигивающий красным глазком.
Акустическая граната! А в полиции Кальвина не дебилы служат! А может,
служили, пока я их не перебил. Но размышлять более об умственных
способностях противника у меня уже не было времени. Его оставалось лишь на
то единственное, чему учили для таких случаев в Академии. Рожей на пол,
башку, и, особенно, уши, закрываем чем можно. В роли "чего можно" в данном
случае были лишь мои руки да подушка.
Ощущение - как будто одно из первобытных деревьев Кальвина, отнюдь не
трухлявое, как в случае с Егором Борисовичем, рухнуло прямо на меня. И не на
ногу, а прямиком по башке. Из носа потекло - притом, что насморком я не
страдаю. Но это цветочки. Не прими я меры предосторожности, не соображал бы
уже, пускал слюни и ходил под себя. А так есть повод польстить своему
самолюбию. Ибо акустические гранаты подбрасывают лишь особо опасным
преступникам. Эти адские машинки даже во время войны применять запрещается.
Кальвинцы истолковали мое лежание в маленькой, но луже крови по-своему.
Экие наивные ребята! Говорили они на одном из диалектов инглиша, вполне для
меня знакомого. Видимо, это и есть официальный язык на Кальвине.
- Слышь, кажется ты его угробил.
- Не "ты", а "мы". Подразделение. Я же не один задание получил.
Получило подразделение. Отвечаем тоже подразделением. А во-вторых, не
"угробил", а "застрелен при задержании".
- Ладно, понял. А посмотри, он тыковку свою закрывает. Опытный.
- Конечно! Еще бы он был неопытный. Шесть наших кончил за какие-то
сутки. Разве неопытный бы смог... ТАК? Ежу понятно, что он опытный... был.