"Йен Пирс. Бюст Бернини" - читать интересную книгу автора

если они распоряжались средствами, превышающими бюджет всех итальянских
музеев, вместе взятых. Хотя бы в этом они с ди Соузой сходились во мнении.
В своей характеристике Аргайл был точен, но все же немного покривил
душой. Если Самуэль Тейнет и выглядел обеспокоенным, то только потому, что
ему было о чем беспокоиться. Руководить музеем всегда непросто, но если твой
хозяин - человек со средневековыми замашками, требующий, чтобы каждая его
прихоть воспринималась как божественная команда свыше, жизнь становится
практически невыносимой.
Надо сказать, что Тейнет не соответствовал расхожим представлениям о
типичном калифорнийце. Где стройность и высокий рост, красивый загар,
веселая небрежность и уверенность в том, что весь мир принадлежит
исключительно ему? Ничего подобного не наблюдалось. Тейнет - коротышка с
явным избытком веса, тяготеет к сугубо официальному стилю в одежде и по
натуре сдержан до невропатии. Он не из тех, кто тратит время и энергию на
теннис или серфинг. Да и откуда было взяться времени и энергии, если Тейнет
разрывался между беспокойством и фанатичной преданностью музею.
Для последнего ему нужны были деньги, а чтобы их получить, надо было
беспардонно подхалимничать перед патроном и владельцем музея. И нет в том
ничего необычного: все директора музеев перед кем-то заискивают и лебезят,
будь то владелец, спонсор или совет директоров. Это как бы подразумевается,
становится частью должности; причем кое-кто склонен считать это самой
главной ее частью. А все остальные сотрудники музея вынуждены заискивать и
лебезить перед директором. Ко времени, когда заберешься на самый верх,
освоишь это ремесло в совершенстве.
Но даже для хорошо натренированного подхалима Артур Морзби II
представлял крепкий орешек. Бесполезно было говорить ему, какой он чудесный
и замечательный, он и сам знал. Это была данность, как восход солнца или
подоходный налог. У Морзби были свои причуды и капризы. Он считал себя
прежде всего бизнесменом и любил, чтобы реальность представала перед ним в
виде толково разработанных концепций и бюджетных планов. Морзби также
предпочитал иметь дело с людьми подтянутыми, стройными, подлыми и голодными.
И сколько ни хлопотал и ни радел за свой музей Тейнет, его никак нельзя было
назвать стройным. И хотя порой он бывал подлым, но уж под определение
голодного никак не подходил. Отсюда и нервы, и постоянное беспокойство; и
одна лишь перспектива столкновения с великим человеком уже за неделю
вызывала у Тейнета бессонницу.
- Боюсь, в данный момент мне пришлось столкнуться сразу с несколькими
критическими ситуациями, - ответил директор на вопрос Аргайла. Громко
чихнул, слишком поздно достал платок. Громко высморкался, и вид у него был
такой виноватый. - Аллергия, - объяснил он. - Я очень подвержен аллергиям.
- Вот как? А я не заметил никакого кризиса. Кстати, позвольте
представить, сеньор ди Соуза. Только что прибыл с вашими новыми
скульптурами.
Этот достаточно невинный комментарий вызвал у Тейнета еще один припадок
беспокойства. Брови у него сошлись на переносице, и он встревоженно
уставился на ди Соузу.
- Какие новые скульптуры? - спросил он.
Для ди Соузы это было уже слишком. Когда тебя просто не встретили,
полностью проигнорировали твое появление на территории музея, с этим еще
можно кое-как смириться. Но тот факт, что Тейнет, по всей видимости, просто