"Йен Пирс. Комитет Тициана" - читать интересную книгу автораприезжающих в Венецию туристов - даже теми, кто задерживался среди его
творений, чтобы перехватить сандвич и перевести дыхание после чрезмерной дозы архитектурного величия. И хотя его не ценили, старик был увлечен своей работой. И тем самым отличался от сограждан. Ведь Венеция не то место, где природа в чести. В самом деле, вся история города - это попытки оградить себя от стихий. Выставленные на окошки цветочные горшки - дальше этого венецианец обычно не идет и только так тешит себя диким естеством натуры. А большинство горожан вообще не переносят вида хотя бы клочка земли, их тут же охватывает желание немедленно его замостить. Хотите заниматься посадками, отправляйтесь на большую землю - истинный венецианец в почве не ковыряется. Поэтому садовник ощущал себя так, словно принадлежал к некоему гонимому меньшинству. Пара акров сада вклинилась между площадью Сан-Марко и Большим каналом. Надо было копать клумбы, стричь траву, ухаживать за деревьями, формировать им кроны и не пускать на берег морскую воду. И почти без всякой помощи, почти без денег. Но в тот раз была суббота - великий день. Город заказал ему цветы для банкета, который вечером состоится на острове Сан-Джорджо. Он уж постарается на славу - приготовит три дюжины лилий, которые несколько месяцев растил в своих маленьких тепличках. Все придут в восхищение и похвалят его. Поистине великий день. Предстояло еще многое сделать: срезать цветы, подровнять стебли, аккуратно запаковать каждую лилию в отдельности и отослать по адресу. А там, он в этом нисколько не сомневался, его цветы вместе с остальным антуражем произведут настоящий фурор. Поэтому садовник поднялся пораньше, сразу после шести, стараясь разогнать кровь, проглотил чашечку кофе и стакан "Аква вита" поздней осени. Еще не проснувшись и по-настоящему не согревшись, он ощутил, как в душе вспыхнуло приятное предвкушение, когда в неизменной для этого времени года и суток царившей над лагуной дымке показались очертания теплицы. Но оно моментально улетучилось, стоило открыть дверь: перед садовником предстали переломанные, раздавленные, перепутанные остатки того, что еще недавно было красивыми, горделивыми цветами, за которыми он так заботливо ухаживал. Изящных растений, с которыми он расстался накануне вечером, больше не существовало. Он не мог поверить собственным глазам. А в следующую секунду увидел скрюченную фигуру пьяницы: полуночный гуляка валялся на клумбе, и, судя по всему, именно он был причиной ужасного погрома. Садовник попытался взять себя в руки, но не совладал с собой и отвел душу точно рассчитанным пинком, которым намеревался разбудить негодяя. И тут обнаружил, что перед ним женщина. В дни его юности женщины знали, как себя держать, горько подумал он. А теперь... - Да поднимайся, черт тебя побери! Просыпайся же! - сердито закричал он. - Посмотри, что ты натворила. Никакого ответа. Садовник просунул носок ботинка под неподвижную фигуру, намереваясь перевернуть отвратительную, вредоносную тварь и тогда уже ударить побольнее. Но вместо этого воскликнул: - Пресвятая Богородица! - и побежал за помощью. - Убийство, - произнес генерал Таддео Боттандо с кровожадной улыбочкой. Он сидел в своем залитом солнцем кабинете в центре Рима: - Убийство, - |
|
|