"Йен Пирс. Загадка Рафаэля" - читать интересную книгу автора

накачан наркотиками, чтобы добраться до своего отеля, но, как правило, людям
приходится ночевать под открытым небом просто потому, что в отелях нет
свободных мест - все забито до отказа.
Перевернув очередную страницу, Боттандо наконец заинтересовался.
Арестованный, некий Джонатан Аргайл, объяснил следователю, что забрался в
церковь не ночевать, а рассмотреть картину Рафаэля над алтарем. Более того,
молодой человек требовал принять у него заявление о каком-то грандиозном
мошенничестве.
Боттандо оторвался от чтения. Рафаэль? Юноша явно не в себе. Боттандо
плохо помнил церковь Святой Варвары, но точно знал местонахождение всех
картин Рафаэля в стране. И если бы в церкви Святой Варвары находился хотя бы
крошечный рисунок Рафаэля, он бы знал об этом. Генерал подошел к компьютеру
и включил его. Когда машина с шорохом и стонами загрузилась, он открыл
каталог произведений искусства, представляющих потенциальный интерес для
грабителей. Набрал "Рим" и на предложение детализировать вопрос добавил
"церковь Святой Варвары". Компьютер немедленно выдал ответ, что там имеется
шесть предметов, представляющих ценность для грабителей, - три серебряные
вещицы, Библия семнадцатого века в переплете из тисненой кожи и две
картины - конечно же, не Рафаэля. По большому счету в этой церкви вообще
нечего красть, потому что продать картину с изображением распятия Христа
размером шесть на девять футов какого-то второразрядного римского художника
практически невозможно. Вторая картина, расположенная над алтарем - "Отдых
на пути в Египет" великолепного в своей заурядности Карло Мантини,
творившего в восемнадцатом веке, - тоже с трудом нашла бы своего покупателя.
Боттандо вернулся к рабочему столу и прочитал еще несколько строчек
отчета, уверенный, что, подсунув ему этот документ, Флавия хотела лишний раз
продемонстрировать глупость человеческой натуры. Она любила порассуждать на
эту тему, особенно когда речь заходила о коллекционерах. Несколько раз к ним
поступали заявления от заграничных коллекционеров, у которых было гораздо
больше денег, чем здравого смысла, о пропаже небольших работ Микеланджело,
Тициана, Караваджо и других знаменитостей. Управление Боттандо неизменно
отказывало им в розыскных мероприятиях, ограничиваясь отпиской, что не
занимается подделками, и рекомендовало обратиться в местную полицию. Это
была маленькая месть Боттандо скупщикам краденого, потому что заводить на
них дело не имело смысла: похищенные у них работы, как правило, не стоили
тех денег, в которые могло вылиться расследование, международный ордер на
арест, экстрадиция и судебные издержки. Он считал, что страдания и унижение,
которые будет испытывать коллекционер, узнав об обмане, послужат ему
достаточным наказанием.
Может быть, этот документ на пятидесяти пяти страницах - всего лишь
плод галлюцинаций слабоумного иностранца, убедившего себя в том, что можно в
одночасье разбогатеть? Бегло пробежав глазами страницу до конца, Боттандо
отбросил эту мысль. Быстрый обмен вопросами и ответами плавно перешел в
связное повествование, которое действительно оказалось весьма занимательным.

"... начал собирать материал для диссертации о Мантини и обнаружил
множество документов, неопровержимо доказывающих, что в двадцатые годы
восемнадцатого столетия он зарабатывал тем, что писал копии для торговцев
картинами и однажды стал действующим лицом грандиозной аферы. Вы, наверное,
думаете, что запрет на вывоз произведений искусства - изобретение нашего