"Йен Пирс. Перст указующий (часть 3) " - читать интересную книгу автора

и попросил его удостоверить существование этого венецианца. Могу заметить
на полях, что из торговцев картинами (которые сегодня, когда закон позволил
ввозить подобную мазню в страну, сильно приумножились числом) выходят
превосходные шпионы, ибо они приезжают и уезжают, когда захотят, ни у кого
не вызывая подозрений. Их ремесло сводит их с влиятельными людьми, но сами
они столь низки и нелепы в своих притязаниях на родовитость и
образованность, что мало кто принимает их всерьез.
Ответ я получил лишь в начале 1663 года: необязательность моего
корреспондента и зимняя почта объединились против меня. Но и запоздалое
письмо не принесло ничего значительного, и, дабы никто не счел меня
небрежным, ниже привожу послание мистера Джексона.

Преподобный и высокоученый сэр!
В ответ на Вашу просьбу я, среди своих дел по приобретению в Венеции
произведений искусства для лорда Сандерленда и прочих господ, выбрал время
расспросить об интересующем вас лице. Этот Кола, по всей видимости, сын
купца и учился несколько лет в Падуанском университете. Ему около тридцати
лет, он среднего роста, хорошо сложен. Я мало что сумел разузнать о нем,
ибо он так давно покинул Венецианскую Республику, что многие почитают его
умершим. Oн, однако, снискал себе славу меткого стрелка и отменного
фехтовальщика. По слухам, торговый агент его отца в Лондоне, Джовани ди
Пьетро, поставляет сведения об английских делах Венецианскому послу в
Париже, а старший брат - Андреа - священник и духовник Кардинала Флавио
Чиги, племянника папы Александра. Если вы полагаете, чтобы я продолжил мои
расспросы, буду счастлив.

Письмо завершалось обнадеживающими заверениями, дескать, если я
пожелаю приобрести картины, Томас Джексон, эсквайр (будучи простым
художником, он не имел права присваивать себе этот титул), почтет за честь
оказать мне такую услугу По получении письма я без промедления написал
мистеру Беннету про этого Джованни ди Пьетро: раз у венецианцев имелся в
Лондоне свой корреспондент, о его личности следовало известить
правительство. К некоторому моему удивлению в ответ я получил
немногословную записку дескать, этот ди Пьетро им уже известен и опасности
для правительства не представляет, и мистер Беннет уверен, что у меня есть
более полезные занятия. Он напомнил мне, что мое дело чинить препоны
сектантам, остальное же - не моя забота.
Я был так занят, что принял это напоминание с искренней
благодарностью, ибо в кругах смутьянов вновь слышался негромкий пока ропот,
и забот у меня было вполне достаточно. Ко мне стекались донесения об
оружии, развозимом по стране, и о тайных молельных собраниях сектантов. И
самое тревожное мне пришло надежное донесение о том, что Эдмунд Лудлоу,
самый опасный и даровитый из еще оставленных на свободе генералов
Республики, принимает у себя в доме в Шотландии, куда он был сослан,
необычайно большое число посетителей. "Левиафан поднимается из недр, но это
все равно что мерить воду рукой" (Исайя, 40:12) Смута назревала во многих
областях страны, только вот почему и кто стоял за ней?
Не следует думать, будто я все время проводил только в Оксфорде.
Разумеется, несколько недель в семестр я должен был исполнять мои
обязанности в университете, но большую часть года волен был располагать