"Йен Пирс. Перст указующий (часть 2) " - читать интересную книгу автора

зловещего человека, который всегда предпочитал честному поединку удар ножом
в спину. Но тогда я был слишком юн, чтобы что-то предпринять, а кроме того,
полагал, что рано или поздно Турлоу предстанет перед судом и вся правда
откроется. Да-да, юность простодушна, а вера слепа.
Ибо Турлоу не был отдан под суд, ему не пришлось бежать из страны, и у
него не отняли ни единого пенни из его преступно нажитых богатств.
Сравнения между плодами предательства и наградой за верность поистине
поражают. В тот день на исходе 1662 года, когда я услышал подтверждение,
что суда не будет, мне стало ясно, что месть может быть осуществлена только
моими собственными руками. Пусть злой гений Кромвеля избегнул кары по
закону, но карающего правосудия ему не избежать. Я покажу всему миру, что в
этой растленной, низко павшей стране есть люди, которые по-прежнему знают,
что такое честь. Чистая юность способна мыслить столь благородно и
безыскусно. Опыт лишает нас светлой прямоты, и с ее потерей мы становимся
беднее.


Глава третья

Этот день я считаю началом кампании, которая полностью поглощала меня
следующие девять месяцев и завершилась полным торжеством справедливости.
Мне никто не оказывал помощи; я разъезжал по стране, ища необходимые
доказательства, пока наконец не разобрался в том, что произошло, и не
получил возможность действовать. Меня поносили и унижали те, кто мне не
верил или же имел веские основания чинить мне препоны. Но я не отступал,
поддерживаемый сознанием своего долга и любовью к лучшему из родителей,
какого только может иметь человек. Я измерил глубины низости тех, кто ищет
власти, и понял, что стоит отвергнуть право рождения, как бескорыстие -
единственная гарантия хорошего правления - оказывается под страшной
угрозой. Если кто угодно может достичь власти, к ней устремляются все, и
правительство становится полем битвы, в которой честность приносится в
жертву своекорыстию. И вверх пролезут самые низкие, так как лучшие начнут
чураться этой клоаки. Мне же удалось одержать маленькую победу в уже
проигранной войне.
Такие мысли были недоступны мне в те дни, когда я ходил по улицам,
сидел на занятиях и в церкви, а ночью лежал без сна, слушая храп и сопение
трех других студентов, которые делили комнату с моим наставником. Только
одно решение жило в моей душе: настанет день, когда я ухвачу Джона Турлоу
за шею и перережу ему горло. Однако я все сильнее чувствовал, что простой
мести недостаточно; быть может, уроки права просочились в меня, а быть
может, сам того не зная, я унаследовал высочайшее благородство моего отца.
Что сделал бы он? Чего бы он хотел? Вот мысль, которая неотступно меня
грызла. Нанести удар без доказательств было бы лжеместью, ибо я не
сомневался, что батюшка никак не мог хотеть, чтобы его единственного сына
повесили, будто простого преступника, и на нашу семейную честь легло бы
черное пятно. Турлоу был еще слишком влиятельным, чтобы открыто выступить
против него. Мне придется пойти в обход. Точно охотнику, выслеживающему
оленя, и уж тогда нанести последний роковой удар.
Стараясь привести мои мысли в порядок, я часто беседовал о моих
трудностях с Томасом Кеном. В то время он принадлежал к немногим моим