"Мервин Пик. Там же, тогда же [NF]" - читать интересную книгу автора

Автобус дрожал, набирал скорость, большой, светлый. А на черных улицах
огоньки, а в окне - лица сотен людей, лица мелькают, пролистываются, как
книжные страницы. А в автобусе - я. Сижу, шестипенсовый билет в кулаке
сжимаю, да куда ж это я еду? Куда меня несет?
Отвечаю. К центру Вселенной. К Пикадилли-серкус, где случиться может
все. А что же я хочу, чтоб случилось?
Жизнь, идиот! Ты жизни хочешь. Ты приключений хочешь... как, уже
сдрейфил? Может, повстречаешь красавицу... я обхватил себя за локти,
пытаясь ощутить, как напрягаются мускулы. Ощущать, увы, особо нечего.
"Черт, - шепнул я себе, - черт, дьявол, кошмар".
Я выглянул из окна и - вот оно! Пикадилли-серкус. У меня перед носом.
Огни - как вызов, как зов. Автобус свернул с Реджент-стрит на
Шафтсбери-авеню, и я сошел. Один. Пешком в джунгли. Хищники крались за
мной по пятам. Ярились бесчисленные волчьи стаи. Куда же теперь? Где она -
таинственная, знакомая, затемненная квартира, где меня ждут, где Дверь,
что отворится на условный стук, на три удара длинных, три коротких, где
комната, в которой - златокудрая дева? Или, может, старушка, да, так
лучше, седая, мудрая, попивающая чай, престарелая дама, дружелюбная
императрица, - та, у которой не бывает скошенных каблуков. Никогда.
Да. Только мне-то некуда идти - ни за шиком, ни за сочувствием. Некуда
- кроме ресторана "Корнер-Хауз".
Туда и направился. Народу было поменьше, чем всегда, меня только
несколько минут продержали, прежде чем оказали высокую честь - допустили в
роскошный гурманский чертог на первом этаже. О, эти мрамор и позолота!
Официанты носятся с подносами, звуки оркестра - чуть издали, да, и это -
после того, как всего час назад я уныло взирал на отцовы усы!
Со свободными местами возникли сложности, искал довольно долго, но -
вот я иду по третьему уже проходу и вижу старика, встающего из-за столика
на двоих. Женщина, сидящая напротив, остается, где была. (А ушла бы - не
рассказывал бы сейчас эту историю.) Машинально я занял место старика,
потянулся за меню, поднял голову - и ошалело уставился в бездонные черные
озера женских глаз.
Моя рука застывает над так и не взятым меню. Я не в силах шелохнуться -
так невероятно это лицо напротив меня, с крупными чертами, бледное,
немыслимо гордое. Теперь бы я назвал ее взгляд жадным - тогда он показался
мне исполненным королевской уверенности в себе. Царственная красота!
Что она - не та златовласая дева, которой я, пижон зеленый, мечтал
обладать, как предметом роскоши, что она - явно не старушка-утешительница
с чайником и чашками, - это я постиг сразу. Но в великолепной женщине
предо мною сплелись, казалось, экзотическая таинственность первой моей
мечты с мудрым всезнанием второй.
Любовь ли это с первого взгляда? Если нет - отчего мое сердце бьет в
ребра с силой кузнечного молота? Почему дрожит рука, занесенная над меню?
С чего вдруг стало сухо и горько во рту?
Слова, казалось, неуместны, нет, невозможны. Она словно бы видела
насквозь, что творится в моей душе, в моем сознании. Взор, обращенный ко
мне, был исполнен такой любви, что крыша моя уехала окончательно. Она
взяла мою руку в свою - и, задержав на мгновение, тихо отвела на мою
сторону столика, положила, омертвелую, рядом с тарелкой. Она протянула мне
меню - да какое, к дьяволу, значение теперь имело меню, буквы плясали у