"Альдо Пазетти. Вид с балкона " - читать интересную книгу автора

Когда разнесся слух, что синьор Энрико Тарси продает, точнее,
распродает свои владения, многие поначалу растерялись, но вскоре расчет,
хитрость и жадность одержали верх.
И спустя месяц селение да и ближний городок стали свидетелями
определенных событий - и столкновений и действий, - законных или незаконных,
но вызванных прежде всего корыстью, причем под знамена этой армии
захватчиков становились все новые и новые "бойцы".
Некоторые, правда, сочувствовали Тарси, были и такие, кто великодушно,
с трогательной непрактичностью предлагал свою помощь. Так, группа крестьян
отдала Энрико свои сбережения, а другая группа согласилась некоторое время
работать бесплатно.
Но многих, очень многих ужалила пчела жадности: перед ними маячила
перспектива легкого и беспроигрышного дохода, и главное, считали они, не
упустить своей доли в бесчестном, зато прибыльном разделе земли.
Теперь уже не только всякие невежи, но и люди вполне благовоспитанные -
друзья и даже родственники - мерили шагами поля, без всякого стеснения
фотографировали их, а порой и сам господский дом, наводили справки у
крестьян и батраков и делали аккуратные пометки в блокнотах.
Кое-кто даже привел землемера: тот повбивал в разных местах белые и
красные колышки и принялся изучать кадастровые карты.
Поместье, разбитое на участки, мало-помалу превратилось в громадную
строительную площадку.
Энрико все это видел и не мог, а может, не хотел ничего предпринять, им
овладела мания саморазрушения. Под каким-то благовидным предлогом к нему
заглянула кузина Авана и между пространными выражениями сочувствия и
слезливыми объятиями умудрилась-таки ввернуть:
- Вот что, Энрико, ты не думай, я это так, на всякий случай, не дай
бог, конечно, но все же, если тебе придется... продать Сегантини и Далль?Ока
Бьянку, которые висят в гостиной... то учти, эти картины меня интересуют.
Ради всего святого, пойми меня правильно, это только предположение, и в
общем-то довольно нелепое... Но ты тем не менее поимей в виду... Все-таки в
семье останутся, правда ведь?

Распродажа неизбежно повлекла за собой увольнения.
Земля есть земля - тот, кто ее покупал, обычно оставлял за собой и
крестьян с семьями. А вот многие рабочие, батраки, доярки оказались не у
дел - скот-то пришлось продавать на мясо. Хозяйство Тарси представляло собой
мощный индустриальный комплекс, и в провинции не нашлось человека, который
рискнул бы купить его целиком. Дробление же привело к тому, что такие
предприятия, как сыроварня, пасеки, шелкопрядильные и консервные фабрики,
вскоре прекратили свое существование.
Энрико собственноручно написал каждому из увольняемых теплое, полное
грусти письмо, приложив чек на сумму последнего месячного жалованья и плюс
различные надбавки и выходное пособие. Рассчитал не просто по закону, а
проявив изрядную щедрость.
В большинстве своем рабочие были искренне преданы Энрико и понимали его
положение. Поэтому непростые проблемы, связанные с увольнением, разрешились
бы тихо и мирно, если б не одно обстоятельство.
В один прекрасный день из города явился некий нахальный юнец, из кожи