"Ирина Павская "Джоконта" Мценского уезда " - читать интересную книгу автора

подошел к скамейке и гортанно затянул песню с откровенными восточными
интонациями. Но в его пении улавливалось что-то знакомое. Ба, да это же
песенка из репертуара забытого нынче Рашида Бейбутова. Помню, у моей мамы на
старой пластинке: "Ах, эта девушка меня с ума свела..." Мальчик был с
задатками психолога. Оценив мою славянскую внешность, он без всякой паузы
перешел на "Калинку" и протянул свою грязную лапку ладонью вверх. Знаю я,
знаю, что где-то поблизости ребенка караулят бессовестные взрослые, наглые и
ленивые, которые отберут у него жалкие копейки и в конце концов купят на них
сигарет, водки или наркоты. Вон за кустами мелькают их цветастые одеяния.
Все знаю, но ничего поделать не могу. Я судорожно обшарила карманы и всю
отыскавшуюся мелочь сунула в растопыренную ладошку. Прости, малыш! Прости за
свое грязное, убогое детство. За бессильное наше государство и за подлых
родителей. Монетки исчезли в кармане больших не по размеру штанов, и
маленький певец отправился предлагать свой репертуар другим слушателям. И
тут вокзальное радио внятно и вполне доброжелательно объявило о прибытии
нужного мне поезда.
Проводница Лена оказалась молодой и симпатичной. Представляю, какую ей
приходится выдерживать осаду со стороны скучающих пассажиров мужского пола.
Пакет, который она мне передала, был довольно толстеньким. И хотя я знала,
что Валюля полностью оплатила доставку в соответствии с негласной таксой,
все-таки сунула девушке небольшую денежную купюру. Так сказать, бонус за
добросовестность. Мы расстались, вполне довольные друг другом.
Любопытство раздирало меня на кусочки. Я зарулила в привокзальный
скверик, подальше от чужих глаз, и торопливо распечатала большой конверт из
плотной серой бумаги. Пачка листов чуть не разлетелась от порыва теплого
весеннего ветра. Усевшись поудобнее, я стала нетерпеливо их перебирать.
Личные письма, записки, донесения, официальные справки - отголоски чужой
судьбы были у меня в руках. Да, документы оказались очень интересными. Они
подтверждали мои смутные догадки. Валюля - молодец, хорошо поработала! Щелк!
Щелк! Пазлы таинственной мозаики вставали на свои места. Но до полной
картины было еще очень и очень далеко.
Скоро Зойка посадит меня в долговую яму. Конечно, от сидящего в яме
толку никакого в смысле денег. Но моральное удовлетворение для кредитора
огромное. Можно, например, кидать в должника тухлыми яйцами и огрызками
яблок. Или не давать есть неделю. А потом накормить селедкой и не давать
пить. Да мало ли еще какие законные радости в этом случае может позволить
себе обиженный кредитор. Примерно такие картинки я рисовала себе, когда в
очередной раз брала у подруги в долг пятьсот рублей, или "пятихатку" в
просторечии. "Пятихатка" мне понадобилась вот для чего. Я собиралась
навестить Таточку и ее мать и по этому случаю прикупить гостинцев повкуснее.
Приставать к сослуживцам с предложением оказать спонсорскую помощь было
неловко. Мои небогатые коллеги и так уже сбрасывались на пакет с провизией
для Василия. Несмотря на то что плотник все еще находился в состоянии
острого психического расстройства, пищу он принимал регулярно. И потом, это
ведь мое личное желание - немного скрасить незавидную Таточкину жизнь.
Загрузившись на всю сумму (твердая колбаса, шпроты, фрукты, шоколад,
печенье и прочая и прочая...), я отправилась в сторону "графских развалин".
На "развалинах" с момента моего последнего визита ничего не изменилось. Если
не считать веселой луково-чесночной поросли на грядках сползающих в реку
огородов.