"Ирина Павская "Джоконта" Мценского уезда " - читать интересную книгу автора

наш городок, за небольшую мзду выполняли роль почтового ящика, или, точнее,
багажного вагона. Работу исполняли честно, фирму не позорили. Проколов не
было еще ни разу.
Выходит, правильно я к Валюле обратилась. Все материальное оставляет
свои следы. Раз был такой художник, значит, должны сохраниться о нем еще
какие-нибудь упоминания, кроме фамилии на холсте. Хотя и не факт, что это
мне поможет установит истину. Ну, в нашем розыскном деле любая зацепка может
пригодиться, не правда ли, господа детективы? Взгляд украдкой скользнул по
книжному шкафу, где под стеклом скучали образчики остросюжетной литературы с
самыми звучными фамилиями. Ладно, что-то я и впрямь вообразила себя мисс
Марпл и Ниро Вулфом в одном лице. То-то бы Зойка повеселилась! Интересно,
отошла она от посещения бутика или начала копить деньги на линялую маечку?
- Муся, ты где? Выходи, ужинать будем!
Мусина плошка весело забренчала, принимая в свое пластмассовое нутро
порцию вареной рыбы, но кошка не отзывалась. Ее не было ни в туалете, ни в
спальне. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. А когда я увидела, как в
большой комнате ветер из распахнутой форточки колышет занавеску, то
внутренне ахнула. Этого я и боялась! Бессмысленно горячие батареи вынуждали
меня всю ночь держать форточки открытыми. Каждое утро я их закрываю.
Конечно, весь день Муся чувствует себя в жаркой квартире, как лев в
африканской саванне. Зато никаких соблазнов в виде чирикающих птичек и
уличных запахов. Но сегодня я так спешила, что совсем забыла про форточку. И
Муся пала жертвой моей забывчивости и своего любопытства. Пала в прямом
смысле этого слова - я, холодея, вспомнила про четвертый этаж. Тут не до
шуток! Скорее на улицу, чтобы отыскать тельце несчастной кошки. Но никакого
тельца я не нашла. По всей видимости, затяжной прыжок закончился более-менее
удачно. На мое жалобное "кис-кис" сбежалось с добрый десяток ярких
представителей бездомного кошачьего племени. Но Муси среди них не было.
Возможно, весенний ветерок разбудил в ней генетическую память и она подалась
в сторону Балинезии?
На улице стало совсем темно, и мне пришлось вернуться домой.
Избитая схема "работа - дом", которая символизирует невыносимую скуку
бытия, в настоящее время явно не для меня. Вот и сегодня пришлось с
последним ударом наших раритетных часов пулей вылететь из галереи, чтобы
успеть на вокзал к приходу поезда. В результате стайерского подвига я
прибежала даже немного раньше - состав еще не подошел. В юности вокзальная
суета манила меня возможностью новых путешествий и связанных с ними
впечатлений и знакомств. Просто душа замирала. В фильме с моим любимым
Игорем Костолевским в главной роли гимназистки заштатного румынского городка
тайком бегали на вокзал, чтобы присутствовать при прохождении курьерского из
столицы. Как я их понимаю! Но всему свое время. Юность ушла, а вместо нее
пришел житейский опыт. Он подсказывал, что вокзалам доверять нельзя. Не зря
же объединяют базар и вокзал. Эти два места могут соперничать по количеству
скрытых опасностей, особенно для такой растяпы, как Шестикрылая Серафима.
Но, на счастье, сегодня на вокзале было довольно пусто и спокойно.
Я присела на лавочку и стала изучать содержимое витрины киоска
"Роспечать". И тут же из-за него вынырнуло крошечное и донельзя грязное
существо в живописных лохмотьях, оказавшееся малышом восточной наружности.
Личико было очень смуглым, то ли по природе, то ли от грязи. Из этой темноты
плутовски поблескивали живые глазенки. Ребенок с некоторой осторожностью