"Ирина Павская "Джоконта" Мценского уезда " - читать интересную книгу автора

прежнего облика прихожей мало что сохранилось. Только все тот же узор
лепнины, местами осыпавшейся, да огромные напольные часы, которые вовсе не
предмет интерьера, а музейный экспонат за номером 172/3.
У правой стены холла притулилась будочка с надписью: "Касса". Купив за
вполне умеренную цену входной билет (военнослужащим и студентам скидки) и
миновав строгую Галину Петровну, любитель изобразительного искусства начинал
свое путешествие по анфиладе гулких залов. Экспозицию, как и положено в
приличных музеях, открывала коллекция классической живописи. Ее гордостью
были подлинники Айвазовского, Репина и Куинджи. Славу с ними делили
зарубежные живописцы, в том числе так называемые малые голландцы - тоже
подлинные. Затем классика, слегка запнувшись о новаторские поиски начала XX
века, плавно перетекала в соцреализм. Усталые, но счастливые герои труда у
мартеновских печей, крепкие грудастые спортсменки, без всяких усилий
разрывающие финишные ленточки, благообразные старики в окружении
почтительных пионеров вызывали у людей старшего возраста сладкую ностальгию
и слезу умиления.
На втором этаже, куда вела довольно широкая скрипучая лестница с
резными перилами, залы были скромнее и потолки ниже. Здесь располагались
образцы современного живописного искусства, и здесь же регулярно сменяли
друг друга разнообразные тематические выставки, как привозные, так и
формируемые из музейных фондов.
Но ведь дом-то строился в первую очередь для жизни, а потому по бокам
от главных, так сказать, представительских помещений находилось множество
небольших уединенных и даже почти потайных комнат, комнатушек и
коридорчиков. В старые годы в них звенели детские голоса, хозяин встречался
с деловыми партнерами, заключая выгодные контракты, а кухарки к Пасхе
стряпали пышные куличи. Тут и теперь кипела жизнь, незаметная посетителям
торжественных и слегка сонных выставочных залов. Все, что может происходить
в маленьком и преимущественно женском коллективе, происходило именно в этих
комнатах. За долгие годы существования "картинки" не раз пресловутые
межличностные проблемы нарушали покой старинного дома. Однако директор
галереи, милейший Сергей Сергеич, или Си-Си, как называли его между собой
молодые сотрудницы, насмотревшиеся "Санта-Барбары", умело "разруливал" все
конфликты. Одним словом, ничто не мешало музею быть образцовым, хотя и
малобюджетным учреждением и высоко нести знамя культурного просвещения масс.
И если чьи-то руки вдруг ослабевали по причине возраста или неприлично
маленькой зарплаты, то всегда находился доброволец, который тут же хватался
за древко вышеуказанного стяга.
Итак, город гордился своей картинной галереей. А я гордилась тем, что
являюсь ее сотрудницей. Хотя, по справедливости, этого факта надлежало
стыдиться и всячески его скрывать, по мнению моей подруги Зойки, которая
вообще твердо уверена, что я абсолютно не вписываюсь в повороты современной
жизни.
- Сима, очнись! Вокруг столько возможностей, а ты за полторы тысячи
нюхаешь картинную пыль, - заводит она очередную воспитательную беседу.
- Люди искусства должны быть голодными, - вяло отбиваюсь я.
- Это ты-то люди искусства?! - возмущалась Зойка. - Торчишь целыми
днями в музее, устраиваешь дурацкие выставки, а потом проводишь никому не
нужные благотворительные экскурсии. "Ах, дети, посмотрите, как прекрасно
передает настроение художника голубая красочка, намалеванная им в левом