"Александр Павлюков. Эти дни " - читать интересную книгу автора

- Спасибо, что приехал.
- Знакомь с дочкой, и пойдемте смотреть слона. - Сами, казалось, не
удивился, что я вытащил его из дома в первый за целый месяц выходной.
- Оставим слона на потом...
- Выкладывай. Ты в очередной раз влюбился? - Шутка вышла немного
грустной.
- Понимаешь... Я как-то не решился сразу сказать тебе, хотя и надо
было. Да и Фикри...
- Ну что ты ходишь вокруг да около! Мы же друзья, Алеша, друзья.
Выслушав меня, Сами задумался. Потом сказал:
- Фикри правильно сделал, что промолчал. Парень он, оказывается, умный
и осторожный. А вот ты поступил по-мальчишески. Ещё бы, прости меня,
поклялся страшной клятвой, что никому не расскажешь.
Только теперь я понял, какого свалял дурака, что не поговорил с Сами
раньше.
- Ладно, не расстраивайся. Жаль, конечно, много времени упустили. Да и
я хорош. Ведь чувствовал, что дело серьёзное. Ничего, есть профессионалы,
они этим займутся. Пошли к слону.
- Не сегодня, Сами.
- И то верно. Я ещё не видел жену. Правда, у меня есть время, -
рассмеялся Сами, - не терзайся.
Дома нас ждал полный блеск и парадный ужин. Я даже почувствовал себя
неловко от обилия тарелок, фужеров, вилок и ножей. Ещё немного, и я бы
забыл, как всем этим пользоваться.
За ужином Ольга развеселилась и затараторила.
Я слушал её, отвечал на пулеметные очереди вопросов и гадал: что это -
второе дыхание или последний всплеск перед сном?
- Скорее бы она уснула, - тихонько шепнула Наташа, - когда тебе?
- В 23.00 нужно быть там.

8 ДЕКАБРЯ

Титов начинал потихоньку сдавать. Сумасшедшая гонка последних двух
недель могла свалить любого. Днем мы мотались по строящимся позициям,
которые уходили всё дальше от города в сторону линии прекращения огня, а
ночью ставили ракетчиков на уже готовые с тем, чтобы к рассвету они влились
в систему ПВО и были готовы к бою.
Спали и ели урывками, где придется. Давненько уже не удавалось
попробовать отбивных котлет, изготовленных заботливой Татьяной Ивановной.
Сидели в основном на консервах, которыми отоваривались в попадавшихся по
дороге городишках.
Я уступил Титову своё место на заднем сиденье "уазика", и он иногда
дремал, привалясь к запасному колесу и накрывшись солдатским одеялом. Четыре
года войны, ранение и две тяжелые контузии давали себя знать, и мне изредка
удавалось уговорить его не вылезать из машины, поспать подольше. Всё равно я
теперь знал эти позиции как свою московскую квартиру.
Мы спешили, потому что противник почувствовал, что готовится что-то
серьезное.
Даже в те редкие несколько часов, что я мог прилечь и спокойно поспать,
перед глазами бежала черная лента дороги, и по обе стороны от неё пустыня,