"Алексей Павлов. Отрицаю тебя, Йотенгейм! (Должно было быть не так, #2) " - читать интересную книгу автора

померкла. Когда ты в наручниках, очень хочется убивать тех, кто тебе их
предназначил, поэтому ни в окно, ни на мусора с автоматом во время езды
смотреть не хотелось. На морозном солнечном дворе Матросской Тишины
самочувствие улучшилось. Наручники сняли и дали возможность постоять на
воздухе, где взгляд, конечно же, стремится в небо, белесое высокое пустое
московское небо. Сбоку опоры какой-то постройки. Опускаю глаза и сталкиваюсь
взглядом со старым знакомым. Вася! Кот, повидав тысячи арестантов, узнает
меня сразу, это очевидно. И поступает чисто по-арестантски: не видит меня в
упор и медленно исчезает за небольшой опорой. Делаю шаг в сторону, так же
неторопливо, как Вася, чтобы не привлечь ничьего внимания и увидеть за
колонной кота. Вася, видя такое дело, так же аккуратно делает шаг назад, и
опять его не видно. Знает серый, что от этого арестанта хорошего ждать
нельзя, еще возьмет за шкибот и отнесет в хату два два восемь. Получается,
не освободился Вася, а всего лишь уехал на зону. Впрочем, за высокими
стенами он как дома. Рожденный в тюрьме, как истинный россиянин, он должен
быть патриотом. Вася, Вася... Шняга все это. Самые большие патриоты, Вася,
это государственные ворюги, да и то потому, что красть в других местах не
умеют. Держи хвост трубой, беги за ворота, когда поедет автозэк, тебя
пропустят, и узнаешь другой мир, где живут свободные кошки, где дурманят
невиданные тобой доселе краски и запахи, где тебя ждет справедливая борьба
за жизнь и за все, что ты хочешь. Беги, Вася.
Приемный кабинет преодолевается автоматически. Приемщица смотрит в
историю болезни, задает вопрос, ответа не слушает, и - все, Павлов, не
мешайте, идите на сборку, сейчас отведут во второе отделение. Тюремная Мекка
достигнута опять. С каким спокойным сердцем шагаешь за вертухаем. Что
шагаешь, это, конечно, кажется, на самом деле плетешься, и вертухай
терпеливо ждет, когда дошкандыбаешь до очередной двери. В знакомом
поднебесном коридоре останавливаемся не перед той дверью, где я был раньше.
-- "Слушай, старшой, давай меня в двадцатую, я недавно оттуда, меня там
ждут". Несмотря на то, что камера для меня определена, старшой самым
удивительным образом соглашается, и мы идем дальше. - "Сюда?" - "Да, в
самый раз".
О-о! Какие люди без охраны! - восклицает Валера О.О.Р.
Удивленно смотрит Малхаз; Серега невозмутим, но явно рад.
А вот и место твое. Видишь - свободно. Мы его тебе оставили, --
серьезно и с достоинством говорит Валера. Ну, разве это не кайф, господа? А
тут и чайку, и сигарет хороших. Не грех задымить наши грешные души и, ясное
дело, с этапа отдохнуть, слушая как Валера, будучи одарен музыкально, поет
песни собственного сочинения.

Одна из песен Валеры О.О.Р.

Мы с ним ломали хлеб и чифирили,
Его считали мы за своего,
Но этим летом
Воры к ответу
На суд Прогоном вызвали его.

Но этим летом
Воры к ответу