"Алексей Павлов. Отрицаю тебя, Йотенгейм! (Должно было быть не так, #2) " - читать интересную книгу автора

стеклами, стало тепло и не так противно. Почему-то особенно омерзительно
видеть тараканов в холодном помещении.
Назначили новый курс уколов, это страшно порадовало, значит, еще
минимум десять дней буду на больнице, это чувствовалось и по другим, едва
уловимым признакам. Я вообще не хотел ни на какую Бутырку. Правда,
предстояло опять посетить суд, почему-то Тверской, а не Преображенский,
несмотря на то, что все, кто на Матросске, должны ехать в Преображенский.
Изредка показывавшийся Косуля с значительным видом пояснил, что другой из
главных обвиняемых по моему делу, некий Козлов (как говорили, мой
подельник), о котором я в жизни не слышал, ушел на свободу через
Преображенский суд, и теперь там шорох, в суде якобы идет прокурорская
проверка, и мне туда никак нельзя. Приходилось соглашаться, т.к. против лома
нет приема (вопреки Косуле, я опять написал заявление с просьбой рассмотреть
возможность изменения меры пресечения в Преображенском суде, но, видать, мои
послания туда не доходили по определению), и бороться с синдромом
Сукова-Косули я целиком по этому вопросу доверил Ирине Николаевне. Слабое
место арестанта - он готов довериться всегда, хотя его и трудно обмануть.
-- "Потерпите, - говорила Ирина Николаевна. - Пишите, например, стихи". --
"Ирина Николаевна, а Вы бы стали писать стихи на помойке?" - "Да, я
слышала, какие в тюрьме условия". - "Хорошо, что не видели". - "Вы будете
сердиться, но Косуля требует, чтобы на этот раз в суде Вы отказались от
заседания до окончания лечения. Я согласна с Вами, но сейчас доводить
ситуацию до критической как никогда опасно. Вы хорошо держите их на грани
возможного, но переступать за нее не стоит. Я могу лишиться возможности Вам
помочь, а я бы хотела. Особенно сейчас, когда появилась возможность получить
медсправки. Тюремная больница их обычно не выдает, но нам даст". Как
взорвался протестом воспаленный мозг! Но я ответил: "Хорошо". Потому что
дальше следовала

глава 28 под названием ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО ШАХМАТ.
"Если перевес позиционный, то не
следует упрощать игру, лучше накапливать
преимущество".
Э. Гуфельд, международный гроссмейстер.

Сергей, подлец, дал-таки мне пинка, когда я отправился на судовую
сборку. Как обычно, я разозлился, в особенности понимая, что не суждено ему
сегодня завладеть моим поясом, что неизбежно приеду назад, а день предстоит
долгий, полный стесненных обстоятельств; одно хорошо - пинок почему-то, как
всегда, на самочувствии не отразился, и есть ясность, ни гнать, ни надеяться
нет оснований, иди себе арестантской тропой да кури табак. Поездка в суд
была такой же, как с Бутырки, с той лишь разницей, что на сборку опустили
(не путать с "опустили на сборке") не ночью, а утром, не пришлось высиживать
в тусклом дымном дурмане долгие часы, и не было шмона. Тот же автозэк,
набитый до отказа (заехали на Бутырку, подобрали страждущих), тот же суд,
наручники, автоматчик в пуленепробиваемом шлеме, мусора, еще не пьяные, а
потому сердитые, какая-то судья, заглядывающая в глаза и допытывающаяся,
правда ли я не хочу чтобы заседание состоялось в связи с тем, что
присутствует лишь один адвокат, а Косули нет, те же узкие холодные тусклые
коморки с судовыми, теряющими разум, сиротские ботинки без шнурков как