"Милорад Павич. Писать во имя отца, во имя сына или во имя духа братства?" - читать интересную книгу автора

плохо кончает.

Литературный вид явления

В этом месте придется сказать, что дальше мы не будем разбирать
практику монашеской жизни ни на Святой Горе, ни где бы то ни было еще. Ведь
все, о чем мы здесь говорили, можно найти не только среди монахов Афона, но
и на Синае, и не только сейчас, но уже в период раннего христианства. Нам же
все это интересно потому, что может быть осознано как важный опыт монашеской
мудрости, накопленный за долгую историю, которая уходит в далекие времена, и
помогающий им справиться с трудностями смены поколений и со своими
обязанностями в монастырской жизни. Таким образом, мы можем, имея в виду
опыт, вынесенный со Святой Горы, обратиться к жизни, не задумываясь больше
над тем, откуда мы его извлекли. Возьмем, например, литературную жизнь. Нам
сразу же бросится в глаза, что далеко не всегда литература оказывается в
списке "привилегированных" занятий, что и она, как и всякий иной вид
человеческой деятельности, время от времени уходит в тень каких-то других
видов, в данный момент более "важных", и, разумеется, происходит это тогда,
когда по своему значению для общества в нем перевешивает поколение
идиоритмиков, одиночек (здесь, конечно, уже не в конфессиональном значении
слова), к кругу деятельности которых (как мы уже видели) литературное
творчество не относится. Иначе говоря, положение писателя в той среде, где
он находится, во многом зависит от исторического момента, но еще больше от
того, принадлежит он к поколению идиоритмиков или киновитов. И, возможно,
было бы интересно посмотреть на литературу через эту смену склонности или
несклонности к литературному творчеству в отдельных поколениях.
Читатель, не расходующий энергию, накопленную благодаря чтению, похож
на человека, который толстеет оттого, что не тратит энергию, приобретенную
за счет пищи. С писателем дело обстоит иначе. Однако писателей с читателями
роднит описанная выше универсальная модель со Святой Горы, которая может
быть распространена на все виды человеческой деятельности и которая, таким
образом, охватывает общей концепцией все виды искусства и все отрасли науки
(с чем, кстати говоря, мы не сталкивались после эпохи Просвещения). Уместно
даже сказать, что каждый из нас мог бы задаться вопросом, к какой группе
принадлежит он сам - к одиночкам или к братству людей, связанных друг с
другом, и, найдя ответ, получить возможность чуть больше понять себя и свое
время, свои занятия, неудачи, вероятные трудности или достижения. Исходя из
описанной модели поведения при смене поколений, легко вообразить себе некую
"Сравнительную историю искусства и науки". В будущем после возможных
исследований этой области в каком-нибудь труде такого плана нашелся бы ответ
на вопрос: к какой группе принадлежали, например, Уильям Шекспир и
Сервантес? Или Юнг и Эйнштейн?..
Для начала я попытался бы отметить некоторые отдельные случаи, которые
можно представить себе в области литературы при таком подходе к жизни и
творчеству.

Писать в духе братства

К этой группе принадлежат счастливчики, потому что среди членов их
ордена расцветают именно те виды деятельности, к которым они чувствуют