"Константин Георгиевич Паустовский. Повесть о лесах (Повесть) " - читать интересную книгу автора

и, приоткрыв рот, слушает. А потом приплелся Василий, сел рядом с Феней,
отказался от городской папироски, предложенной слугой, и скрутил цигарку
из самосада.
- Играет? - спросил, подымив цигаркой, Василий. - Прекратить,
говоришь, нельзя?
- Никак! - ответил слуга и усмехнулся на необразованность лесника. -
Он музыку сочиняет. Это, Василий Ефимыч, святое дело.
- Дело, конечно, святое, - согласился Василий. - А ты бы все-таки
доложил.
- И не просите. Надо же иметь понимание вещей.
- А мы что ж, не понимаем? - рассердился Василий. - Ты, брат,
охраняй, да в меру. Мое дело, ежели разобраться, поважнее, чем этот рояль.
- Ой! - вздохнула Феня и еще туже затянула концы платка. - Весь бы
день слухала!
Глаза у нее были серые, удивленные, и в них виднелись коричневые
искорки.
- Вот, - сказал с укором слуга, - девчонка босоногая и та чувствует!
А ты протестуешь! Смыслу от тебя не добьешься. И неизвестно, за каким ты
делом пришел.
- Я не в трактир пришел, - ответил бранчливо Василий. - В трактире
встретимся - будем лаяться, кипеть до утра. Я к Петру Ильичу за советом
пришел.
Он снял шапку, поскреб серые космы, потом нахлобучил шапку и сказал:
- Слыхали небось? Помещик мой не вытянул, ослаб. Весь лес продал.
- Да ну!
- Вот тебе и ну! Ну да ну, повесь язык на сосну!
- Ты чего вяжешься? - обиделся слуга. - А то я и ответить могу!
- Жилетку ты носишь бархатную, - пробормотал Василий, - с кармашками.
А что в них класть, неведомо. Леденцы для девиц? Или платочек засунуть и
пойти форсить под окошками? Ты, выходит, блудный сын. Вот ты кто!
Феня фыркнула. Слуга молчал, но смотрел на Василия презрительно.
- То-то! - сказал Василий. - Понимать надо, где правда, а где
беззаконие. Лес помещик профукал. А толку что? С долгами расплатиться не
хватит.
- Кому продал?
- Харьковскому купцу Трощенке. Принесла его сюда, за тыщи верст,
нелегкая из Харькова!.. Слыхал про такого?
- Купцов много, - уклончиво ответил слуга. - Ежели бы еще он был
московский... да первой гильдии...
- Повидал я купцов на своем веку каких хошь гильдий. Таких видал
обормотов, что спаси господи! А этот - с виду приличный господин. В
золотых очках, и бородка седенькая, гребешочком расчесанная. Чистая
бородка. Отставной штабс-капитан. А не похоже. Вроде как церковный
староста. В чесучовом пиджаке ходит. А в глаза, брат, не гляди - там
пусто. Как в могиле. Приехал с ним приказчик, все хвалится: <Мой, говорит,
волкодав леса свел по всей Харьковской и Курской губерниям. Сплошной
рубкой. Он, говорит, к лесу злой - на семена ничего не оставит. На лесах
большие капиталы нажил>. Думали, конечно, что врет приказчик. Они при
денежных людях угождают; им соврать или человека разуть-раздеть - пустое
дело. А вышло на поверку, что не брешет приказчик. Купил Трощенко лес,