"Константин Георгиевич Паустовский. Повесть о лесах (Повесть) " - читать интересную книгу автораи, приоткрыв рот, слушает. А потом приплелся Василий, сел рядом с Феней,
отказался от городской папироски, предложенной слугой, и скрутил цигарку из самосада. - Играет? - спросил, подымив цигаркой, Василий. - Прекратить, говоришь, нельзя? - Никак! - ответил слуга и усмехнулся на необразованность лесника. - Он музыку сочиняет. Это, Василий Ефимыч, святое дело. - Дело, конечно, святое, - согласился Василий. - А ты бы все-таки доложил. - И не просите. Надо же иметь понимание вещей. - А мы что ж, не понимаем? - рассердился Василий. - Ты, брат, охраняй, да в меру. Мое дело, ежели разобраться, поважнее, чем этот рояль. - Ой! - вздохнула Феня и еще туже затянула концы платка. - Весь бы день слухала! Глаза у нее были серые, удивленные, и в них виднелись коричневые искорки. - Вот, - сказал с укором слуга, - девчонка босоногая и та чувствует! А ты протестуешь! Смыслу от тебя не добьешься. И неизвестно, за каким ты делом пришел. - Я не в трактир пришел, - ответил бранчливо Василий. - В трактире встретимся - будем лаяться, кипеть до утра. Я к Петру Ильичу за советом пришел. Он снял шапку, поскреб серые космы, потом нахлобучил шапку и сказал: - Слыхали небось? Помещик мой не вытянул, ослаб. Весь лес продал. - Да ну! - Ты чего вяжешься? - обиделся слуга. - А то я и ответить могу! - Жилетку ты носишь бархатную, - пробормотал Василий, - с кармашками. А что в них класть, неведомо. Леденцы для девиц? Или платочек засунуть и пойти форсить под окошками? Ты, выходит, блудный сын. Вот ты кто! Феня фыркнула. Слуга молчал, но смотрел на Василия презрительно. - То-то! - сказал Василий. - Понимать надо, где правда, а где беззаконие. Лес помещик профукал. А толку что? С долгами расплатиться не хватит. - Кому продал? - Харьковскому купцу Трощенке. Принесла его сюда, за тыщи верст, нелегкая из Харькова!.. Слыхал про такого? - Купцов много, - уклончиво ответил слуга. - Ежели бы еще он был московский... да первой гильдии... - Повидал я купцов на своем веку каких хошь гильдий. Таких видал обормотов, что спаси господи! А этот - с виду приличный господин. В золотых очках, и бородка седенькая, гребешочком расчесанная. Чистая бородка. Отставной штабс-капитан. А не похоже. Вроде как церковный староста. В чесучовом пиджаке ходит. А в глаза, брат, не гляди - там пусто. Как в могиле. Приехал с ним приказчик, все хвалится: <Мой, говорит, волкодав леса свел по всей Харьковской и Курской губерниям. Сплошной рубкой. Он, говорит, к лесу злой - на семена ничего не оставит. На лесах большие капиталы нажил>. Думали, конечно, что врет приказчик. Они при денежных людях угождают; им соврать или человека разуть-раздеть - пустое дело. А вышло на поверку, что не брешет приказчик. Купил Трощенко лес, |
|
|