"Кэтрин Патерсон. Мост в Теравифию " - читать интересную книгу автора

А хуже всего, что его рисунки не нравились учителям. Застукав его за
"этой мазнёй" , они начинали вопить, что он зря расходует время, бумагу,
талант. Вопили все, кроме учительницы музыки, мисс Эдмундс. Только ей он
осмеливался что-то показать, хотя она преподавала в школе всего год и только
по пятницам.
Мисс Эдмундс была одной из его тайн. Он был в неё влюблён. Не так
глупо, как Элли с Брендой, когда хихикают по телефону или долго молчат в
трубку, а по-настоящему, слишком глубоко, чтобы об этом говорить и даже
думать. У неё длинные чёрные волосы и синие-синие глаза. На гитаре она
играет, как самая настоящая рок-звезда, а голос у неё мягкий, нежный, просто
дух захватывает. Ой, Господи, какая красивая! И хорошо к нему относится.
Однажды прошлой зимой он показал ей один рисунок. Сунул в руку после
уроков и убежал. В следующую пятницу она попросила его остаться на минутку,
а потом сказала, что у него "недюжинный талант", и понадеялась, что он его
не растратит. Это значило, подумал Джесс, что она считает его просто
замечательным. Нет, не из тех, кого хвалят в школе или дома, а другим,
особенным. Эти мысли он спрятал глубоко внутри, словно пиратское сокровище.
Он был богат, очень богат, но пока никому не дано знать об этом, кроме той,
кто, как и он, вне закона - Джулии Эдмундс.
- Она что, хиппи? - сказала мать, когда Бренда, в прошлом году ещё
семиклассница, описала ей мисс Эдмундс.
Может, и хиппи, кто её знает, но Джесс видел в ней прекрасное дикое
создание, запертое на время в ржавой и грязной клетке школы - возможно, по
ошибке, - и надеялся, даже молился, чтобы она оттуда не улетела. Он
умудрялся вытерпеть целую школьную неделю ради получаса в пятницу, после
обеда, когда они усаживались на потёртый соломенный мат, покрывавший пол в
учительской (больше негде было разместить инструменты), и пели всякие
песни - "О, мой воздушный шарик!", "Эта страна - твоя страна", "Я - это я, а
ты - это ты", "Только ветер знает ответ" и, по настоянию директора мистера
Тёрнера, "Боже, благослови Америку".
Мисс Эдмундс играла на гитаре, а детям разрешала играть на
треугольнике, цимбалах, тамбуринах и барабане. Все учителя поголовно
ненавидели пятницы, а многие ученики пытались им подражать.
Но Джесс-то знал, какие они гады. Фыркая "хиппи" и "борец за мир", хотя
вьетнамская война давно кончилась и хотеть мира опять хорошо, дети смеялись
над ненакрашенными губами мисс Эдмундс и её джинсами. Она, конечно, была
единственной учительницей в школе, носившей брюки. В Вашингтоне и его модных
пригородах, даже в Миллсбурге это в порядке вещей, но здесь - какие-то
задворки моды. Здесь годами не могут принять то, что в любом другом месте,
сверившись с ТВ, охотно взяли на вооружение.
И вот ученики начальной школы просиживали за партами всю пятницу, с
трепетом предвкушения слушая радостный шум, доносящийся из учительской, а
потом проводили свои полчаса с мисс Эдмундс, очарованные её дикой красотой,
заворожённые её пылом, и наконец шли домой, делая вид, что им наплевать на
какую-то там хиппушку в обтягивающих джинсах, но без помады.
Джесс молчал. Защищать мисс Эдмундс от несправедливых и лицемерных
нападок не имело смысла. Кроме того, она была выше их глупостей, они её не
трогали. Но едва представлялась возможность, он выкрадывал по пятницам
несколько минут, чтобы просто постоять рядом с ней и послушать мягкий голос,
заверяющий его, что он молодец.