"В.Пашинин. Разведчики 111-й " - читать интересную книгу автора

забери!
Осколки были у Михайлушкина в ноге, в руках, и зубная боль
действительно отошла.
Подъехала ротная повозка. Раненых отправили. И велели ездовому
немедленно возвращаться. Дело оборачивалось худо.
Иван Зайцев, возглавлявший дозор, доложил, что за поворотом дороги две
небольшие лесистые сопки. Откуда-то из-за них и ударили минометы.
Рота разделилась на взводы и попыталась прощупать эти высоты. Что на
них? Оказалось, что повсюду, где ни попробуй, плотная оборона противника.
Был ранен Зайцев.
Тогда, разбившись на мелкие группы, рота пошла в обход сопок, стала
нащупывать другие пути. Но всюду разведчики наталкивались на встречный огонь
и отходили.
Да, долго отступали немцы. А теперь, стянув всю живую силу и технику на
небольшой плацдарм, отчаянно защищали свой последний рубеж. Дальше отступать
было уже некуда. С моря начали бить тяжелые корабельные орудия. Здоровенные,
как чушки, снаряды ломали лес, рвали его, косили, он поредел, будто на
вырубке. А дивизия шла вперед. Медленно, трудно, с большими потерями - но
шла.
Наступило утро 13 марта. Еще с ночи разведчики Покрамовича были
направлены в один из батальонов 396-го стрелкового полка, глубоко
вклинившегося в оборону немцев. Он так вклинился, что оказался почти
отрезанным: только узкая перемычка связывала его с полком. Но ведь шел 45-й,
а не 41-й год, когда несколько просочившихся в тыл автоматчиков могли
посеять панику: "В кольце!!!"
Теперь окружения не боялись - ни в штабах, ни в окопах. Батальону было
приказано продолжать наступление, а добыть необходимые сведения о противнике
командование поручило разведчикам Покрамовича.
Всю ночь лазили они по сопкам, перерытым траншеями, опутанным колючей
проволокой, заваленным деревьями. Только противопехотных мин не было: их не
успели поставить. Но и без мин пришлось так, что хуже некуда. В завалах, в
рытвинах, воронках немцы выставили пулеметы, и до главного оборонительного
рубежа противника добраться никак не удавалось. То и дело разведчики в
потемках нарывались на засады и уходили, прикрывая свой отход гранатами.
К утру взяли "языка". И опять не повезло: "язык" оказался каким-то
бестолковым и насмерть перепуганным резервистом, попавшим под тотальную
мобилизацию.
- Гитлер капут, krieg kaput, - бормотал он, и толком от него ничего
добиться было нельзя: он не знал даже приблизительного состава своей роты.
- Всех уже похоронил, ублюдок, - сплюнув, сказал Покрамович. - И откуда
такая мразь берется? Ладно. Попробуем раскусить их иначе.
Иначе - это была разведка боем. Все средства уже испробовали, ничего
другого не оставалось.
На рассвете Покрамович повел своих "соколиков" в атаку. Они рассыпались
цепью по склону и, прячась в рытвинах, воронках и ветвях поваленных
деревьев, начали спускаться к подножию сопки, чтобы потом рвануться на новую
высоту. Сейчас, по прямой, она была совсем рядом - крутая, заросшая
кустарником. Разглядеть, что в нем, было невозможно. Но оттуда разведчиков
заметили. И тут...
Видно, высмотрел немецкий снайпер Покрамовича и определил в нем