"В.Пашинин. Разведчики 111-й " - читать интересную книгу автора

Ныне, взяв в руки военную историческую книгу или обратившись к
энциклопедии, мы без труда можем узнать, что, пытаясь найти выход из
катастрофического положения, немецкое командование создало в Восточной
Померании сильную группировку (2-я и 11-я армии), ударом которой в южном
направлении противник угрожал сорвать наступление советских войск...
Развивая наступление, войска 2-го Белорусского фронта разгромили прижатую к
морю 2-ю немецкую армию, после упорных уличных боев 28 марта заняли Гдыню,
30 марта овладели Данцигом, а 4 апреля ликвидировали остатки
сопротивлявшегося противника на полуострове севернее Гдыни.
Сегодня это - история. А в те дни, когда она писалась оружием наших
воинов, никто из них еще не мог точно назвать числа, когда будет занят тот
или иной город, когда будут ликвидированы остатки противника. Но день за
днем в беспрерывных атаках они отвоевывали метры земли, с каждым шагом
приближаясь к морю.
111-я гвардейская дивизия через лесистые крутые сопки шла на пригород
Гдыни - Янув. Еще не зная, с чем им предстоит встретиться, разведчики
Покрамовича рано утром 11 марта вышли после ночевки из местечка Реды и,
поеживаясь со сна, неторопливо потянулись красивой лесной дорогой среди
соснового бора. Где-то должен был быть враг, но где? Тишина и спокойствие
царили вокруг. Небольшая речушка пересекала дорогу. За деревянным мостиком с
мирными сельскими перильцами стояла, как на картинке, водяная мельница.
Дальше, метрах в ста, лента шоссе круто сворачивала. Покрамович выслал
вперед дозорных, а остальные, ожидая, пока они выяснят, что там, за изгибом,
закурили, прилегли подремать на утреннем солнышке. День начинался чудесный.
В эту тишину вдруг разом ворвались вой и грохот мин. Дозорные, лишь
какую-то минуту назад скрывшиеся за поворотом, вылетели обратно. Их было
четверо - столько и отправилось в разведку, но двое висели на плечах у
товарищей.
Ранило Николая Никонова и Владимира Михайлушкина. Накануне, когда
ночевали в просторном подвале большого каменного дома, у Михайлушкина
разболелись зубы. Он ходил из угла в угол и заговаривал сам себя:
- Несмотря на непрекращающуюся и все усиливающуюся зубную боль,
гвардеец Владимир Михайлушкин стойко и мужественно... Ребята, что бы такое
сделать?
- Вырвать, - не отрываясь от письма, посоветовал Никонов. - Зацепи на
проволочку к двери и сиди. Кто-нибудь войдет - и будь здоров.
- Так лучше сам вырви!
- Я не могу. У меня нервы, - по-прежнему не поднимая головы, ответил
Никонов.
Но нервов у Никонова не было, а если были, то из стальных канатов.
Ничто не могло взволновать его и хоть на миг вывести из душевного
равновесия. Сейчас он, обнаженный до пояса и перевязанный, лежал на
расстеленных ватниках и, закрыв глаза, тихо говорил:
- Нас сперва домой пусть отправят. (Домой - это туда, где обоз.) Надо
ордена забрать. Документы.
А Михайлушкин, и в добрый-то час злой и желчный, ругался на чем свет
стоит:
- И все эти чертовы зубы! Вконец замотали. Не сориентировался я. На шаг
бы вперед ступить... Полметра надо было. А теперь не болят, холера их