"Еремей Парнов. Секретный узник (Повесть об Эрнсте Тельмане) " - читать интересную книгу автора

выкрикнул: - Да здравствует боевое единство пролетариата!
Фашизм стоял на пороге. Воздух Германии был отравлен его тлетворным
дыханием, а ее государственная машина напоминала источенный червями
трухлявый пень. И в этот час смертельной опасности берлинцы воочию увидели
ту единственную силу, которая способна преградить Гитлеру путь к власти.
Казалось, это внезапное, ломающее льды зимнее половодье вышло из тесных
русел сиюминутных политических интересов, интриг и честолюбивых чаяний
партийных вождей. Рабочая Германия шла единым потоком, в котором уже
нельзя было отличить коммуниста от социал-демократа, рот-фронтовца от
рейхсбаннеровца. Решительный час требовал ото всех одного: будь
антифашистом!
Тельман помолодел от счастья. Казалось, он никогда не знал ни
сомнений, ни колебаний. И это передавалось другим. Совсем еще молодой
партийный функционер Фогт подумал тогда, что дело почти сделано.
Демонстрация всколыхнет не только Берлин, но и всю страну. Руководители
СДПГ узнают теперь волю рабочего класса.
Такая демонстрация могла стать поворотным пунктом в судьбе Германии!
Могла... Но не стала. Так даже сильный пожар в мокрую осеннюю пору не
воспламенит торфяное болото, хотя в сушь и зной оно могло бы загореться от
одной лишь спички и полыхать открытым огнем или подспудно гореть,
передавая все дальше и дальше нестерпимый подпочвенный жар.
Руководство СДПГ медлило с организацией единого фронта... На другой
день после демонстрации редактор независимой "Берлинер тагеблатт" Бернгард
писал: "А "Интернационал" все же сильная песня!" Социал-демократический
"Форвертс" тоже не скрывал своего восхищения мощью рабочих колонн. Люди,
пославшие в рейхстаг своих рабочих депутатов, видели в фашизме самую
страшную угрозу. Но их гневная вспышка не долетела до рейхстага.
Оборвалась и угасла где-то на полпути. Впрочем, нет, не угасла. Скорее
воспламенила классовую ненависть к пролетариату. Склонила чашу весов на
сторону наци. Недаром ровно через четыре дня рейхспрезидент Гинденбург
поручил Гитлеру возглавить кабинет. А еще через месяц запылал рейхстаг.
Два узника молча сжимали друг другу руки под конусом шумящих водяных
струй. Да, они не встречались больше с того дня, когда над улицами
подымался сизый туман, а шаги тысяч и тысяч людей сливались в грозный
победный рокот, который долго не затихал в морозном воздухе. Сколь многое
случилось с ними и с теми, кто шагал тогда мимо трибуны, за это, в
сущности, очень короткое, даже в масштабах человеческой жизни, время.
Непоправимо много...
- Здравствуй, товарищ Фогт.
- Здравствуйте, товарищ Тельман. Здравствуй, Тедди...
- Это случайная встреча? - Тельман быстро огляделся. Но кроме них в
душевой никого не было. - Пусти воду.
- Нет, не случайная, хотя я тоже не знал, что увижу тебя, - Фогт
отвернул свой кран и, зажмурившись, стал под душ.
- Надзиратель? - спросил Тельман, утверждая скорее, чем спрашивая.
- Да, товарищ Тельман. Пусть тебя не смущает его железный крест. Это
надежный человек и старый член СДПГ. Он носит побрякушки из-за нацистов.
Боится, чтобы не докопались до его прошлого. А чего бояться? Рядовой
социал-демократ, герой войны. Таких не преследуют. Но он честный человек и
очень сочувствует нам. Товарищи сказали, что на него можно положиться, к