"Тим Паркс. Дорогая Массимина (Дорогая Массимина #1) " - читать интересную книгу автора

подумывал, не закончить ли рассказ шокирующим пассажем: например, заставить
бедную вымышленную Монику повеситься в туалете на Северном вокзале, или
превратить ее в лесбиянку, или отправить сниматься в порнофильмах...
Впрочем, сейчас не самый подходящий момент потворствовать искушению.
Массимина улыбнулась:
- Еще тирамизу?
Она уже тянулась к глубокому хрустальному блюду. На этот раз Моррис
согласился ("всего одну ложечку"), не сводя с нее пристального взгляда.
Внешность у Массимины была примечательной: огромные темные глаза,
казавшиеся бездонными в обрамлении густых ресниц, буйная грива длинных
черных волос, прямой нос без намека на вздернутость и чуть заостренный
подбородок странно контрастировали с персиковой нежностью кожи, слегка
припорошенной едва заметными веснушками. Теплая улыбка делала Массимину еще
привлекательнее, правда, в этой красоте не было ничего сексуального - одна
лишь по-детски дружеская наивность.
То, что он стал первым претендентом на руку девушки из столь
обеспеченной семьи, Моррис отнес на счет ее юности и болезненной
застенчивости. Из долгих бесед у барных стоек он знал, что после того, как
умер ее отец, то есть с двух лет, Массимина спала в одной постели с
матерью. Мысль о том, что две эти женщины - одна старая, жирная и
заскорузлая, а другая цветущая, юная и невинная - ложатся в одну кровать,
вызвала у него странное чувство: не возбуждение, но и не отвращение, скорее
- острый интерес.
Моррис всегда гордился, что, в отличие от многих, он испытывает
интерес к самым разным сторонам жизни.
Бобо - сокращенное от Роберто, - оказавшийся findanzato Антонеллы,
тоже попросил добавки тирамизу. Этот тощий человечек без подбородка ел
торопливо, почти жадно, припадая к самой тарелке. Моррис невольно
почувствовал превосходство над ним, особенно после того, как с элегантной
любезностью предложил руку немощной бабушке семейства, когда вся компания
переместилась в гостиную пить кофе с коньяком. Он как-никак джентльмен,
черт возьми, несмотря на свое происхождение, а многих ли так называемых
джентльменов по рождению можно с полным основанием называть таковыми?
Единственное, о чем не следует забывать - не пить слишком много. Ни в коем
разе. Он уже употребил три или четыре бокала соаве (с семейных
виноградников Массимины). Теперь рюмочку коньяку - и баста.
Гостиная многим напоминала столовую: та же роскошь, тот же сумрак,
прячущийся по углам; господство прямых линий и темного дерева подавляло и
ошемлоляло. Эти люди определенно не относились к нуворишам. Шахматный
черно-белый пол из мраморных плиток; болезненно прямая мебель из красного
дерева высшего сорта, какое обычно идет только на гробы; плющ,
распластавший почти черные бархатистые листья поперек тигровой шкуры
(подлинной вплоть до дырки от пули). Как ни удивительно, но вызывающая
старомодность комнаты, вопреки ожиданию, успокоила Морриса. Уж слишком
гостиная отдавала театром. В этих декорациях выдумка неотличима от
реальности, так какой же с него спрос? Особенно на итальянском языке.
Моррис сел на стул с аскетично-порочной прямой спинкой, стараясь не слишком
дергать головой, чтобы перхоть не осыпалась на пиджак предательской
изморозью.
Если не считать дряхлой старухи, все женщины куда-то суетливо