"К.Дж.Паркер. Пробирная палата ("Фехтовальщик" #3)" - читать интересную книгу автора

тяжело, и в какой-то момент Бардас едва не уступил соблазну улечься на
тележку и, потянув за веревку, докатиться до конца. Но звук колес их друг,
а не его, так что там, где он слезет, уже, возможно, будет ждать часовой.
Двумя пальцами, указательным и большим, он вытащил нож. Это был
единственный материальный предмет, который Бардас мог считать своим
собственным, но при этом он ни разу его не видел. Ощупав острие, он сжал
деревянную рукоятку, зная, что держит оружие правильно. Ему предстояло
убить троих, потом еще четверых, а уж потом ему никто не помешает.
Конечно, в подземном лабиринте преимущества всегда создают риск. Все,
что помогает, является и опасным. Толстые куски войлока на коленях и
подошвах приглушают звуки движения почти абсолютно, что мог бы подтвердить
плотник, проверивший эту истину на собственной шкуре, но они же практически
лишали Лордана возможности ощущать прикосновение - он не чувствовал, что у
него под ногами, где кончаются доски и начинается земля.
Первого метельщика Лордан обнаружил по концу багра, который при резком
движении назад ударил ему в грудь. Разумеется, метельщик почувствовал, что
что-то не так, что черенок багра остановился слишком резко, не пройдя
привычного расстояния. Но сделать что-то ему уже не хватило времени.
Техника не изменилась: левая рука вперед - закрыть рот врага, не дать ему
вскрикнуть и откинуть голову так, чтобы обнажить то самое углубление у
горла, самое верное место для удара. Сделав дело, Бардас молча пошевелил
губами, принося врагу благодарность, оттащил тело назад и аккуратно, будто
выглаженное платье, положил на землю.
Второй метельщик заметил, что что-то изменилось, но пока до него
дошло, что суть перемены в тишине, которая наступила там, где должен был
быть звук, Лордан успел найти и его. Тем не менее метельщик выронил крюк,
потянулся за ножом и даже смог его выхватить, задев при этом левую руку
врага. Он умер раньше, чем смог понять, в чем дело, а Бардас ловко
подхватил нож, не дав ему упасть на землю и вызвать тревогу.
- Моаз? Моаз, скотина, почему остановился?
Один из брыкунов, раздосадованный нерасторопностью метельщика, похоже,
слез с крестовины.
"Плохо, - подумал Лордан, - так мне его не найти. Но с другой стороны,
ему найти меня не легче, а за мной еще и кое-какое преимущество".
Он переложил нож в левую руку, ту, из которой теперь сочилась кровь.
Капля ее, упавшая на шею врага, когда он потянется к его лицу, уже не будет
другом, она спугнет противника, заставит отшатнуться, и тогда Бардас
промахнется, совершит ошибку, которую уже не исправишь - как говаривали
торговцы на рынке Перимадеи до того, как город пал, и все они были убиты.
Неудобство заключалось и в том, что его правая рука не привыкла к маневру,
совершаемому обычно левой. Еще один переменный показатель в уравнении,
которое и без того достаточно сложное.
- Здесь кто-то есть, - сказал голос. - Моаз? Левка? Скажите же
что-нибудь.
Лордан нахмурился. Голос давал ему преимущество, потому что позволял
определить позицию врага, но если пойти напрямик, можно попасть впросак,
так как именно с этого направления его и ждут. Если же попытаться зайти
сбоку, то есть риск либо наткнуться на кого-то из других землекопов, либо
зацепиться за кучку мусора, которая превратится во врага. Для того чтобы
голос оставался другом, нужно было избрать какой-то другой подход.