"Ян Парандовский. Эрос на Олимпе " - читать интересную книгу автора

историю этого охотника, в которого была влюблена богиня утренней зари. А
поскольку недалеко от них была страна Нис, то влюбленные пошли проведать,
как в укрытии от Геры растет маленький Дионис. Спрятавшись в кустах, они
видели молоденького бога, как тот стоял, приникнув к одному из сатиров.
Казалось, прислушивался к чему-то и пребывал в мечтательности. Адонис долго
вспоминал эту встречу, ибо именно там он поймал живую белку.
Если б тогда кто-то спросил богиню, любила ли она до этого, она бы
ответила отрицательно. Не помнила такого. В этом не было ее вины, ибо Адонис
заслонил собой весь мир. А забывать, однако, не следовало. Она же бросила
Арея и даже не уведомила его о перемене в своих чувствах. Правда, он и сам
мог догадаться, что после скандала с той сетью перестал для нее
существовать. Но осознать такое труднее всего. Арей напрасно искал Афродиту.
Все хотел ей что-то объяснить, попросить прощения, если она разгневалась, и
воспоминаниями о прежних утехах разжечь заново угасшее пламя любви.
И вот он обнаружил ее, увидев издалека в обществе Адониса. Вся любимая
дикая Фракия ощетинилась в его ожесточенной душе пиками своих вершин. Решил
мстить. Убить Адониса. Не в бою, а исподтишка. Осторожность никогда не
помешает. Поэтому преобразился в вепря. Огромный зверь обрушился неожиданно
на спящего Адониса и клыками разорвал его прекрасное тело.
Афродита где-то поодаль собирала цветы на венок для своего
возлюбленного. Прибежала на крик. Адонис умирал. Темная ночь опустилась на
его глаза. Из раны ручьем текла кровь. Розы, белые до этого, изменили цвет -
стали красными. Сколько крови истекло из Адониса, столько слез пролила
Афродита! Из крови вырастали розы, а из слез богини - анемоны. Все это было
в горах Ливана, где брала начало река, впоследствии названная Адонисом.
Каждый год в это самое время она становилась кровавого цвета, и был это знак
начала празднования адонисий.
Отчаяние Афродиты было так велико, как велика была ее любовь. Она
обрезала свои золотые волосы и посыпала пеплом голову. Лицо и грудь
кровоточили, разодранные ногтями. Запятнанная одежда жалкими лоскутами
опадала, открывая ее светлое тело. Богиня каталась в пыли и громко рыдала.
Далеким воем отвечали ей псы Гекаты, зловещей богини дорог разлуки.
И тогда сошла она в преисподнюю, как Астарта (у нас иногда Иштар. -
Примеч. пер.), требуя возвращения своего милого. Персефона не вняла ее
просьбам - сама хотела задержать Адониса. Афродита с жалобой обратилась к
Зевсу. В соответствии с олимпийским этикетом встала рядом с троном и, гладя
подбородок громовержца, просила. Зевс порешил так, чтобы две трети года
Адонис проводил у своей небесной возлюбленной, а одну треть - под землей. В
греческих домах расцветали "садики Адониса", когда весной сын Мирры
возвращался на землю, а когда поздней осенью открывались перед ним бездны
печального царства теней, выходили одетые в траур вавилонские девы и,
выдирая волосы в ритуальном плаче, причитали, что отошел

Властелин царства мертвых, хозяин водяных камышей,*
______________
* Стихи, приводимые в конце новеллы, взяты из очень древних
шумерско-вавилонских гимнов в честь Таммуса.

Тамариска, не хлебнувшего и капли воды из борозды,
Деревце, посаженное не на своем месте,